— Сатре, — ответил воин, прочитав выгравированное на металле слово, и бросил на Локена настороженный взгляд. Другая его рука разжалась, и из пальцев выпал крошечный украшенный предмет — огранённый яркий рубин на золотой шестерне.

— Меня зовут Оген, — легионер с угольно-чёрными волосами и бледной кожей с каменным выражением лица отбросил нитку ониксовых бус, вырезанных в виде черепов птиц.

Затем Сигиллит подошел к рыцарю в капюшоне, никогда не показывавшему своего лица, и положил ещё одну монету из мешка в его ожидающую ладонь.

— Раньше у меня никогда не было истинного имени, — слова молчаливого воина были ледяными. Он поднял глаза, изучая Малкадора. — Это подойдет. Я — Эпиметий.

— Хирон, — легионер с пронзительным взглядом, опиравшийся на посох и с самого начала наблюдавший за ними, как ястреб, нарушил молчание, чтобы произнести это единственное слово, и в этот момент стало ясно, что он больше не заговорит.

Затем Малкадор встал перед Локеном, и вложил ему в ладонь серебряную монету. Она была необычайно тяжелой для такого маленького размера.

Воин посмотрел вниз. На диске было имя — Криос, и Локен едва не сказал его вслух. Оно хотело сорваться с его губ, но он заставил себя промолчать.

Гарвель увидел, что бархатный мешочек опустел, когда Сигиллит выпустил его из пальцев.

«Девять имен», — подумал он. — «Девять жетонов». Но в зале стояли десять Странствующих Рыцарей.

Все взгляды медленно обратились к Натаниэлю Гарро.

В дальнем конце Зала Эпох застонала прямоугольная секция белого камня; с неё посыпалась пыль, когда она втянулась в нишу. За ней обнаружился проход, один из сотен неотмеченных путей, которые вели через стены Императорского дворца в скрытые помещения огромного сооружения, известные немногим как «завесы».

Гарро стоял неподвижно, пока другие Странствующие Рыцари один за другим проходили мимо него и направлялись к затенённому входу. Когда Локен появился в его поле зрения, молодой легионер торжественно кивнул ему, подтверждая уважение между двумя ветеранами.

Сжав челюсти, Гарро встретился взглядом с Сигиллитом, когда Малкадор приблизился, и впервые за долгое время воин не знал, что будет дальше.