Паддок, как и скаковое поле, тонул в сентябрьском тумане — старая добрая английская погода! В это молоке всхрапывают лошади, скрипит кожа, брякает металл — это служители рассёдлывают скакунов, участвовавших в завершившемся заезде.

Двое джентльменов прогуливались вдоль паддока. А где ещё наслаждаться прелестями скакового уикенда, как не здесь, где это великолепие особенно близко, только руку протяни?

— «Принцесса Индии» могла прийти первой, если бы её не придержали перед последним препятствием! — горячился высокий, с благородным лицом с аккуратной седоватой бородкой. — Куда смотрят распорядители скачек? Это же очевидное мошенничество, так и уничтожают истинно спортивный дух! Кому захочется делать ставки, если игра сыграна заранее, и результаты известны?

Его собеседник — с дымчатыми очками на простоватом, слегка заостренном лице пресвитерианского пастора, — еле заметно улыбнулся.

— Вот уж не думал, Уильям, что вы продемонстрируете здесь, на скачках, такой азарт. Хотя, конечно, в жизнь — это в определенной степени тоже игра: ходы и ставки предугаданы заранее, но в последний момент вмешивается некий фактор и все расчёты летят к черту. И куш срывает тот, у кого хватит хладнокровия дождаться финала и не бросить игру, не так ли?

Уэскотт скривился, как от зубной боли:

— Я понимаю вашу иронию, профессор. Вы хотите сказать, что наша игра, что в России, что в Африке, не вполне проиграна и Братство рано поддалось панике?

— Наша игра вовсе не проиграна, Уильям. Скажу больше: мы не потерпели даже временной неудачи. Пожертвовано несколько второстепенных фигур, противник принял эти жертвы, не догадываясь, что партия просчитана на много ходов вперед.

— Ваша страсть к шахматам хорошо известна, профессор. Не могу не заметить: в этой благородной игре, в отличие от скачек, нет места случайностям. А ведь именно они порой всё и определяют, когда речь идёт о человеческих страстях!

— Вы ошибаетесь. Случайностям есть место везде. Даже великие шахматисты — всего лишь люди. Они могут быть нездоровы, подвержены житейским треволнениям… да мало ли? Истинное мастерство не в том, чтобы исключить случайности, а в том, чтобы ставить их себе на службу.

— И чем же нам послужит этот нелепый казус на Балтике? — осведомился Уэскотт. — Ведь тут речь идёт именно о случайности: чем ещё можно объяснить то, как легко русские отыскали наших агентов в тумане, в лабиринте прибрежных шхер? Меня уверяли, что это невозможно — и какова цена этим уверениям?

— Если это и случайность, то, несомненно, счастливая. Теперь русская охранка не сомневается, что пресекла враждебную вылазку. Они, конечно, усилят меры безопасности, но это будет уже, как говорят охотники, «в пустой след»: мы своей цели добились, не так ли? Первый приз, документы сербского изобретателя, в наших руках, а ведь это главное, не так ли?