Я подобрался. Зачатки зарождающейся фобии отступили, а сидеть по кустам и рефлексировать дальше можно было до бесконечности. За это время «аптропеем» уже успели обзавестись две пары участников и один одиночка, спешно покинувшие поляну, так что, если кто-то и дожидался именно моего появления, то уж точно либо выдал бы себя, либо давно обнаружил бы меня. Ну а если нет, придётся действовать по ситуации.

Встав, я уверенной походкой вышел из кустов, не забывая о бдительности, однако лес казался пустынным. Если, конечно, не считать мелких хищников и вездесущих лилипов, этаких пародий на уродливых человечков в полтора указательных пальца высотой, пирующих на останках тройки «Безродных» и бросившихся врассыпную при моём появлении.

Вообще, лилипы — бич полиса покруче крыс и мышей. Вот только увидеть этих далёких потомков каких-то одержимых духами существ, может быть, даже и людей, в отличие от вездесущих грызунов, ну очень сложно. Мистер Грег рассказывал, что в его родных краях их ещё называют «Гремлинами» и считается, что те только и делают, что портят технику, вот только у нас я о подобном не слышал. Да и вообще, не видел их до жизни при Тимирязевской Академии, зато знаю, что они настоящий кошмар для продуктовых складов и магазинов, потому как живут по принципу, что не съем, то понадкусываю!

Никто на меня так и не напал. Подойдя к «проскинитарию», я засунул руку в воротца и, нащупав фигурку слона, забрал его, тут же упаковав в один из нагрудных карманов. Уже собрался уходить, как послышался шелест, и я резко обернулся, готовый броситься в сторону, поймав взглядом тёмную человеческую фигуру, стоявшую рядом с одним из деревьев.

— Антон, погоди! — смутно знакомый голос заставил меня ещё сильнее напрячься, впрочем, нападать на меня никто не спешил.

Из глубокой тени, отбрасываемой кроной, вышел очень даже знакомый мне персонаж. Наглая, самоуверенная морда с чуть прищуренными глазами, тёмные волосы, остриженные под горшок, и немного неказистая для чародея фигура. Не хватало только роговых очков, которые этот тип носил на уроках, впрочем, я никогда не видел, чтобы он в них занимался физухой.

Владимир Комичёв — мой одноклассник, главный подозреваемый по версии Бориса и Ульриха, а также вроде бы Дашкин хахаль, по словам ребят, распространявший за моей спиной объявления о награде от Морозовых. Следовало бы, конечно, набить ему как следует морду, однако делать этого сейчас я не собирался. Поэтому, не поворачиваясь спиной и не отвечая, медленно попятился к краю поляны.

— Да погоди ты! Антон! — было видно, что кричать парень не хочет — оно и правильно, мало ли кто на звук выйдет. — Надо поговорить.