Вскоре нас, впрочем, провели в просторную смотровую башню, прозрачный купол которой венчал собой крейсер. Флотилия шла сомкнутым строем. Адмирал один за другим указывал нам плывущие в вакууме громадные корабли, выстроившиеся позади нас в идеально ровную колонну:

— Это «Будапешт». За ним идет «Мехико», чуть дальше — «Карачи». Мы сейчас на «Канберре», флагманском корабле.

— И все четыре — скоростные крейсера! — воскликнул полковник Райт. — Подобные мастодонты, однако, вовсе не легкие корабли...

— Что уж тогда говорить о «Конституции» или «Свободе»? — произнес адмирал с улыбкой. — Скорость не обязательно означает легкость. Тут следует учитывать соотношение мощности двигателя и массы судна. Все корабли «столичной» серии — скоростные крейсера. Их вооружением частично приходится жертвовать ради двигателей, что, впрочем, не мешает им иметь внушительную огневую мощь.

— Кстати, — сказал Лоуренс, — куда подевалась «Ирида»?

Действительно, с одной и с другой стороны от крейсеров двумя параллельными шеренгами продвигались двенадцать земных кораблей сопровождения, но «Ириды» нигде видно не было.

— Боюсь, — сказал адмирал, — мы оставили ваш аппарат далеко позади. Наше торможение слишком быстрое для него, потому что мы опускаемся прямиком на вашу планету. «Ириде» приходится идти по более длинной траектории.

— Черт! Пассажиры будут в ярости! Они рискуют пропустить почти всю посадку флотилии...

— К сожалению, они точно ее пропустят, — сказал Руденко, — но мы не можем просить адмирала ждать более восьми часов, прежде чем приземлиться на Теллус, если он может сделать это менее чем за два...

Наш спуск был действительно очень быстрым. Мы не могли видеть планету, располагавшуюся прямо под нами, но Феба, отчетливо видимая, похоже, уже была выше нас. Сила тяжести внутри крейсера, постоянно увеличивающаяся, теперь казалась почти нормальной.

Небо вскоре стало темно-синим, тогда как звезды потускнели. Затем появился теллусийский горизонт. Мы прижались лбом к внутренней поверхности купола, вглядываясь в поверхность Теллуса, приближавшуюся с каждой минутой. Лично я, глядя на запад, все еще видел лишь океан, сверкающий под двумя солнцами: кругом не было ни одного облака. Соль с заметной скоростью опускался: через несколько минут мы уже наблюдали его закат.

Наконец появилось побережье. Суша, до сих пор скрытая корпусом крейсера, казалось, медленно поднималась на наших глазах. Чуть севернее сквозь туман пробивался дым.

— Это Западный порт, адмирал, — сказал Сабатье. — Наш самый крупный.

— Сколько в нем насчитывается жителей? — спросил офицер.