— Полноте, дружище, что-то вы предаетесь мрачным мыслям! Более дружеских отношений и быть не может! Мы идем от праздника к радости...

— Только с виду. Как мне стало известно, встреча между вашим президентом и адмиралом выдалась весьма бурной.

— Естественно, если Эль-Фасси, как вы говорите, пытался убедить его позволить нас «репатриировать»...

— Да нет, это уже старая история. Об этом речи больше не идет. Теперь необходимо склонить вас к принятию проекта соглашения, призванного урегулировать будущие политические отношения между Землей и Теллусом.

— Вот как?!.. И что же этот проект предусматривает, раз уж вы прекрасно информированы?

— Строго говоря, адмирал со мной не откровенничает. По сути, официально мне никто никогда ничего не говорил. Но я имел достаточно бесед с сами разными людьми, чтобы на основе их намеков самостоятельно собрать картину происходящего. Если в общих чертах, то я думаю, что Организация Объединенных Наций предлагает Теллусу статус колонии: каждый из ваших штатов будет привязан к стране происхождения, а ваше федеральное правительство будет заменено губернатором и должностными лицами, назначенными ООН.

Я не поверил своим ушам.

— Но это немыслимо!

Руденко всплеснул руками в знак беспомощности.

— И однако же это то, что у нас там думают. По правде говоря, проект не такой уж и «свежий»: это перенос статуса марсианской и венерианской колоний. Администрация предпочитает придерживаться стандартных и проверенных методов. И в этом плане тоже Теллус ставит перед Объединенными Нациями совершенно новую проблему. Надеюсь, ваше — и вашего президента — упорство вынудят их искать какие-нибудь другие пути.

Больше ничего из этого разговора я не узнал. В последующие дни газеты упоминали о новых закрытых встречах между членами федерального правительства и старшими офицерами земного флота. Мало-помалу всем стало ясно, что идут тяжелые переговоры.

И затем вдруг, в один миг, секрет перестал быть секретом. Полагаю, произошел преднамеренный слив информации с теллусийской стороны с целью навязать адмиралу нашу волю. Однажды утром Унион проснулся с душевным состоянием города, оккупированного врагом. «Новость» передавалась из уст в уста: «Они хотят аннексировать Теллус».

На улицах землян провожали неприязненными взглядами. На некоторых даже напали: случился обмен ударами и оскорблениями. Наши «гости» теперь выходили куда-либо только группами. Повсюду спонтанно появились плакаты кустарного производства с враждебными лозунгами.

Спустя три дня бурлила уже вся страна. В Кобальте три крупнейшие партии организовали массовый митинг «в защиту независимости Теллуса». В Нью-Вашингтоне на всех стенах висели афиши, воспроизводящие первые параграфы американской декларации независимости 1776 года.