Битва мамонтов с зубрами заставляет скрежетать зубами многих зоологов. Наука не знает подобных сражений в сомкнутых боевых порядках между травоядными животными. Хотя, возможно, и случались короткие встречи на повороте какой-нибудь лесной тропе. Впрочем, это не так уж и важно. Эти страницы прекрасны — и чрезвычайно выразительны.
Вооружение героев? Что ж, современная преистория опровергает наличие гарпунов: подобное оружие появилось значительно позже, в мадленский период. Но в начале века было достаточно неточное понимание об огромной продолжительности доисторических эпох. Топоры, некоторые «бифасы» мустьерской индустрии ашёльской традиции могли использоваться в этих целях, но это было несколькими тысячелетиями ранее. Другое оружие — дротики, рогатины, дубины — не вызывает возражений.
Одомашнивание, или скорее — союз с мамонтами, сильно опережает свое время, ибо первые признаки удачного одомашнивания животных относятся к послеледниковой эпохе. Но так ли оно невероятно? Сколько неудавшихся опытов человека, проведенных с опережением своего времени, мы так и не смогли отследить?
Что можно сказать о различных расах, повстречавшихся Нао в его путешествии? Люди-без-Плеч (то есть с узкими, отвислыми плечами) могут представлять собой первый опыт
Кзаммы — племя, аналогичное уламрам, но только менее развитое. Красные карлики представляют собой расу небольшого роста; для людей кроманьонского типа, чей рост превышал 1 м 80 см, расы ростом примерно 1 м 55 см или 1 м 60 см могли показаться карликами, не обязательно являясь настоящими пигмеями. «Самый высокий из них приходился Нао по грудь». Если представить себе эскимосов (средний рост примерно 1 м 55 см), стоящих рядом с человеком почти двухметрового роста (а Нао был самым высоким из уламров), то мы как раз таки и получим от 35 до 40 см необходимой разницы. Некоторые ископаемые расы, как, например, шанселадский человек, едва ли были выше эскимосов, и пусть таковых не обнаружили соотносительно с той эпохой, в которую разворачивается «Борьба за огонь», человеческие останки того периода все еще столь редки, что никто не может утверждать: мол, подобных людей быть не могло.