— Мы за этим пришли.

Хлопани подходит к местному преподавателю, о чём-то говорит с ним в течение минуты, потом взмахом руки подзывает меня:

— Становись тут. Начинаешь с водника. Они сейчас будут специально работать как можно ближе…

Подмешивать нашу «грязь» в Воду оказалось просто. Серые сгустки, которых тут не мало, достаточно чутко подчиняются моим усилиям и облако пара рассеивается. После этого ничего не происходит. Я со своей стороны вижу усилия Огня и Воздуха, но после моего вмешательства, «выстрел» терции не срабатывает.

Начинаем с дистанции вплотную и постепенно удаляем мишень. Моя эффективность, к неудовольствию стихийников, до первой сотни метров стопроцентная. А потом я начинаю «мазать» и маленькие сгустки терции без существенных помех с моей стороны полыхают один за другим.

— Это наш предел, ученик, — трогает меня за руку Хлопани. — В реальном бою, мы сможешь защитить только себя и небольшой радиус вокруг. Ты понял, как и почему?

— Кажется, да… Мы можем «подмешать грязь в воду». Это сбивает весь залп терции. Но, в отличие от стихийников, наш предел — порядка полусотни саженей, если только среди нас нет тех, кто радикально превосходит меня по силе воздействия.

— Таких нет, — качает головой Хлопани. — Полста саженей — наш обычный результат. Особенности типа энергии. И учти ещё вот что. Терция, восстанавливаясь, может обстреливать тебя хоть целый день. А вот ты сможешь отвечать только пока не «вычерпаешь» все серые сгустки. Кстати, есть места, где их вообще нет. В таких местах тебе вообще нечем защищаться. Продолжай.

— А я закончил. Стихийники терции могут переносить точку удара хоть на милю. А я могу нейтрализовать их залп только если нахожусь вплотную к их точке прицеливания.

— Справедливости ради, они и бить будут в первую очередь в тебя, если обнаружат, — смеётся Хлопани. — Но в целом, да. Мы легко можем испортить их залп — особенности вида энергии. Но для этого мы должны находиться рядом с точкой прицеливания. По той же причине.

— Получается, использование традиционного оружия — гораздо более перспективный метод, — прикидываю вслух возможности местных миномётов. — Во-первых, труба Брауна и за милю их достанет. Во-вторых, пока они будут собираться с мыслями почти три минуты, умелый стрелок нафарширует их позицию минами, как торт вишнями.

— Тут тебе виднее, ученик. Труба Брауна — не мой инструмент.

— Мастер, а к чему такие сложности с моей нейтрализацией их залпа, если эту терцию вполне можно уничтожить обычным оружием?

— Во-первых, твой арсенал должен быть полным. И мне бы не хотелось однажды не увидеться с тобой только из-за того, что я не объяснил тебе азы и не показал элементарного, — сердито отвечает Хлопани. — Не заставляй меня думать о тебе как о лентяе или глупце… Во-вторых, это только в горах существует возможность подобраться к терции на дистанцию удара. На всех других ландшафтах, они перемещаются не иначе как в окружении минимум сотни кирасиров и жгут всё мало-мальски подозрительное, если движутся по сомнительной или вражеской территории. Нам тут больше делать нечего. Я показал тебе, что хотел, ученик.