Поэтому во имя цели он собрал всю имеющуюся волю, стиснул зубы и пробивался к следующему поезду, стартующему на другом вокзале, сквозь плотную массу мерзких на слух, вид, запах и прикосновения комков протоплазмы, разновеликих и разнообразных по форме.

Ему необходимо, осторожно прокрадываясь, добраться до конечной станции в далёком лесу, никого по пути не тронув. Одного убьёт, уцелеют все остальные, миллиарды. Не убьёт ни одного, рано или поздно – конец всем остальным. Стоило, стоило героически удерживаться…

Дольше терпел. Всю жизнь, пока окружающий мир старательно вышибал из него совесть, превращая в конченого мизантропа. Всё-таки добился успеха – если и не лишил её напрочь, то загнал к самому донышку естества. О том времени, когда его возмущал удар ногой в голову инвалида или катящаяся по капоту авто детская голова, старался не вспоминать. Лучше пусть совесть спит непробудно и не видит сны. Из-за неё может присниться совсем не то, что способно сделать его счастливым.

Назвавшему себя Навсегда Сталкером счастье дарят сны о приближающемся исполнении желания. В поезде приснилось снова. Зона зовёт…

Совершив пересадку, он отправился – снова один в купе, само собой, – в том направлении, где восходит солнце. В следующем транзитном городе, не таком большом, хотя тоже крупном, опять стоически выдержав неизбежную близость с людской массой, пересел на местный рейс. Здесь пришлось ехать в общем вагоне, уставленном рядами сидений… Выдержал, теперь уж точно героически.

На станции маленького городка, затерянного в казавшемся бескрайним лесу, сошёл с поезда и оказался перед суровой необходимостью в жалком подобии вокзала дожидаться прихода состава уже совсем «местного маршрута». Насколько он разобрался, к нужной ему конечной станции ходил единственный локомотив с парой вагонов.

Изредка. И то лишь потому, что железнодорожная бюрократия по какой-то необъяснимой причине не сработала ещё и не отменила «пустопорожний» рейс. По ту сторону маршрута, на окончании тупиковой ветки, в чаще леса давно никто не жил.

В привокзальном «торговом центре» назвавшийся Сталкером на деньги, оставшиеся на счету, прикупил продовольствия, дополнительную одежду, кое-какой инвентарь и нужные инструменты. Он не знал, сколько ему придётся идти до границы, однако на всякий случай предположил разные варианты. Экипировался как мог, постаравшись превратить себя в заправского бродягу, исповедующего принцип «всё своё ношу с собой».

Дождался поезда в укромном уголке, найденном в запущенных кустах привокзального сквера. Здешние маргиналы втащили в заросли три скамейки и явно регулярно проводили сборища. О том, что случится, если припрутся устроители «нычки», транзитный пассажир не особо беспокоился. Он помнит о цели. Просто уйдёт, не связываясь… Повезло. Не припёрлись.