Углублялся в дебри, как ему во сне перед уходом на вокзал подробно объяснялось. С каждым преодолённым километром зов слышался отчётливее и отчётливее…[16]

Пробираться через настоящий дремучий лес не было прогулкой, конечно. Однако и он не «ботан», не «задрот», хотя и провёл несколько последних лет за компьютерным терминалом. В любом случае, даже если ноги ему переломать, из последних сил полз бы…

С какого-то момента лес совсем опустел. Идущий перестал слышать даже звуки присутствия птиц. Флора с виду ничего необычного не приобрела, но фауна дружно поисчезала. Никаких признаков живых тварей. Даже мошки не вились. Он остановился, наклонился к самой почве и попытался рассмотреть букашек, муравьёв, жуков. Никого.

Ну ладно, чему быть, того не миновать. Им, значит, не надо вперёд. Ему – надо, ещё и как!

Прошёл после этого буквально сотню шагов, и… опушка. Раздвинув густо покрытые листьями ветви подлеска, он ступил из леса на ровную зелёную поверхность. Трава не буйная, ровная, будто подстриженная. Привлекла взгляд, поэтому её он первым делом и увидел, а когда поднял глаза…

Сразу стало абсолютно неважно, какая под ногами трава и есть ли она вообще. Впереди возвышалась стена. Нет, не так.

СТЕНА.

Между ней и лесом вправо и влево тянулась полоса ровной открытой земли, покрытой травой, прямо-таки газон, и, шагая по нему, очень удобно и беспроблемно приблизиться вплотную.

Что странник и совершил, не колеблясь ни мгновения – устремился к серому, перегородившему дальнейший путь барьеру…

Он стоял, запрокинув голову к небу, и смотрел вверх.

Стена возвышалась настолько, что могло показаться – кромкой она дотягивается до облачного покрова. Это впечатление гарантированно могло возникнуть, если подобраться вплотную и, подняв лицо, направить взгляд вдоль поверхности.

Именно это он и сделал, приблизившись к подножию стены впритык. Ему привиделось: тёмные сгустки облаков наплывали на кромку, однако не пересекали её, а как бы сворачивали и двигались уже вдоль. Словно вздымающийся барьер перегораживал не только территорию на земле. Атмосферу, воздушное пространство тоже. И выше воздуха…

* * *

В комнате царил полумрак. Сдвинутые плотные шторы не пропускали свет снаружи, но на столе горела забытая, не выключенная перед уходом настольная лампа.

Этот компьютерный стол со спящим сейчас проекционным дисплеем, а также шестиуровневая стойка мощного «железа» сетевого терминала в дальнем от входа углу, удобным, хотя и несколько перекошенным от долгого употребления «вертящимся» креслом с подлокотниками, заваленной смятыми простынями и пледами узкой кроватью под стенкой напротив окна, шкафом-купе слева от дверного проёма, тёмными непроницаемыми шторами и покрытой слоем пыли в палец толщиной древней «бабушкиной» плоской люстрой под потолком составляли весь интерьер помещения.