Щелканье таймера.

Тюремщик вдруг поднял большой палец. Лицо его преобразилось, пылало, плавилось в страсти.

– Да… Да… сейчас! Это… Итак, по нашему мнению, главным в метро… согласно марксистко-ленинской идеологии является… выбор пути!

– И ваш ответ? – уточнил профессор.

– Э-э… Выбор пути.

– Ответ принят, – объявил Водяник. – Внимание: правильный ответ… Это будет…

Тюремщик выпрямился, лицо его светилось. Постоял как пьяный. Неожиданно он покачнулся, обессиленный, отступил к клетке… Прислонился к ней…

В следующее мгновение рука Убера схватила его за лоб. Другая – взяла за подбородок. Резкое движение. Крак! Жуткий, какой-то смертельный хруст ударил по нервам. Иван вздрогнул. Тюремщик обмяк.

– Многие знания – многие печали, – сказал Убер. Тюремщик начал заваливаться вперед, колени подогнулись…

В глазах Игната еще целую секунду горел недоуменный огонь… погас.

Он упал на пол мягко, как мешок, набитый тряпками. Профессор смотрел, потрясенный.

– Мы ведь хотели договориться… Зачем же так? – только и смог сказать он. Убер присел, сунул руку сквозь решетку, подтянул тело к себе за штанину.

– А как? – Иван посмотрел на Водяника. – Он бы вас ослепил, забыли?

– Он был… – Профессор прислонился к решетке. Ноги его не держали. – Он был из наших. Знаточье поганое. Черт возьми.

Уберфюрер дотянулся до связки ключей, звяк. Он выпрямился и лихорадочно завозился с замком. Наконец нашел нужный ключ. Щелк. Щелк. Скри-и-ип. Дверь решетки открылась.

Начал освобождать остальных, гремя ключами.

– А он правильно ответил, Проф? – спросил Иван непонятно зачем.

Профессор все так же сидел в своей клетке, глядя на тело. Водяник поднял голову. «Какой постаревший взгляд у него», поразился Иван.

– Нет, – сказал Водяник. – Он «перекрутил» вопрос. Правильный ответ: главное в метро – люди. Элементарно.

* * *