И генерал был прав. Веганцев нужно остановить.

Даже если это люди.

Не природа делает человека человеком, а нечто другое. Древесный сын старика больше человек, чем тот же Сазонов. Чем те же веганцы…

Иван сжал зубы и застонал.

«И никто за мной не посылал эту тварь. Ее послали за Мемовым, когда чужие – веганцы? – почувствовали, что генерал опасен. А тварь приняла меня за него, потому что мы близкие родственники. Не знаю, что у нас общего – запах, кровь? Излучение мозга? Но тварь шла за мной, хотя должна была идти за генералом. Ошибка. Сначала по метро – вот откуда эта тяжесть в затылке. Потом – до ЛАЭС и обратно.

И получается, я сам вывел Блокадника на Мемова.

И никакой надежды у меня не осталось. Я во всем был не прав. Везде ошибался. Я неудачник. Я вывел тварь на собственного отца. Сделал то, чего добивались веганцы. Война все-таки начнется, но противостоять им будет некому».

Генерал был еще жив. Отец. «Быстрее, – подумал Иван. – Я должен ему сказать…» Хоть что-то успеть исправить. Он пополз, подтягивая себя руками. Мокрые от крови пальцы скользили по граниту.

– Генерал!

Светлые глаза Мемова дернулись, взгляд с трудом сфокусировался на лице Ивана.

– Иван… ты… у меня есть… слон… – Глаза Мемова застыли.

Иван беззвучно зарычал.

«Я твой сын. Слышишь ты, мертвый старый тиран! Я твой чертов сын. У тебя есть преемник» – хотел сказать он.

Но было уже поздно. В мертвых глазах Мемова отражался светлый, в пятнах сырости, потолок «Василеостровской».

Иван откинулся на спину. Теперь все.

«Героический неудачник. Вот ты кто, Иван. Героический, бля…»

– Иван, не умирай.

«Ничего, у меня еще остались патроны, – подумал Иван. – Мы еще побарахтаемся… Ноги только мерзнут. А так ничего. Сейчас только немного отдохну и встану».

– Иван! – Его тряхнули. Он поморщился, не открывая глаз. «Да что ж такое… даже поспать не дают…»

Танин голос: