– Что? – хрипло сказал человек. С усилием повернул голову, светлые, с отчетливой прозеленью глаза смотрели на Убера. Обметанные белым налетом губы с трудом шевельнулись. – Что… тебе?

– А… это ты, сосед? Живой, значит, – подвел итог Убер. – Это хорошо. Это прям отличненько, а то влом с мертвяком рядом лежать. Как тебя зовут, живой?

Сосед помедлил. С усилием сглотнул – острый кадык на шее дернулся, едва не прорвав желтоватую, больную кожу. Под бинтами Убер видел что-то зеленоватое, видимо, повязка протекла. Надо же, они до сих пор используют зеленку.

– Женя. Евгений… – сказал сосед. – Ко… врин.

– Ну чо, Женя Коврин. Будем жить, я считаю. Пойдешь со мной на «Обухово»?

– П-по… – Он закашлялся.

– Что?

– Пойду. Только… у меня… один вопрос.

– Давай, жги.

– А ты… – он повернул голову, посмотрел на Убера, – вообще кто?

* * *

– Не дотянут? – спросил Тертый.

– Мы их подкормили, конечно. Более-менее привели в форму. Витамины, глюкоза, усиленное питание. Пока Убер две недели сидел в одиночке, он отдохнул, выспался и немного отъелся.

– И?

– Ну, хронические болезни никто не отменял. И все такое.

– Что ты имеешь в виду?

Доктор вздохнул, посмотрел на Таджика.

– У него лучевая. Профессиональная болезнь сталкеров. А это, увы, не лечится в таких условиях.

Подумал и добавил:

– Это вообще не лечится.