Странно, — подумал Ерохин, — этот человек должен был охранять вход. Почему он здесь? И кто сейчас на посту?

Он отстегнул магазин и заглянул внутрь. Блеснуло желтым.

Всего несколько патронов. Однако, это лучше чем ничего.

Вставил магазин. Перевел собачку на стрельбу одиночными, закинул автомат на спину и шагнул к УАЗику. Рекс скулил и царапался в тесной кабине. Дверца захлопнулась во время драки. Ерохин потянул рукоятку вниз, позвал в темноту кабины.

— Рекс. Ко мне.

Загрохотал еще один автомат в темноте ночной улицы. Пули зацокали по обшивке УАЗика.

На звук, — догадался он. Упал на землю, перекатился за колесо.

Весь изгваздаюсь, — расстроено думал он.

Прижался к колесу. Осторожно выглянул. Стрелявшего видно не было, значит тоже залег за припаркованными автомобилями. Стрелять наугад не хотелось. Вдруг случайный прохожий.

Он спрятался за колесом. Придержал Рекса за ошейник. Рука онемела и почти ничего не чувствовала. Кобель отчаянно скулил и пытался вырваться.

— Тихо, ты. Стой, кому говорю. Туда сейчас нельзя. Нельзя! Понял?

Пес перестал вырываться, обиженно заскулил и опустил морду к земле. Ерохин снова выглянул из-за колеса в просвет между днищем и землей. Раздались выстрелы. Пули зацокали по железу, разбилось и осыпалось стекло правой дверцы.

— Ну-ну, — буркнул капитан, — постреляй, если патронов много.

Еще одна очередь прошила бедный УАЗик, на этот раз по диагонали. Зашипела левая задняя шина. Ерохин высунул ствол «калашникова» из-за колеса, и не целясь дважды нажал на спуск, отправляя пули в ночное небо. В ответ загрохотала новая очередь. Посыпались осколки стекла. Совсем рядом взвизгнула срикошетившая от асфальта пуля.

— Вот сволочь, — подумал Ерохин, — а ведь прицельно бьет гад. Как он видит меня в темноте? Прибор ночного видения?