Так не должно было случиться. Фениксы – магические создания, бессмертные… если им не отрубить голову. Их нельзя держать в цепях, в клетках. Не имперским солдатам стрелять в них из луков. Ксо отважно сражалась за наездников – лишь затем, чтобы у нее отобрали краткий миг победы, а огонь ее жизни погасили.

Ночь пронзил яростный клекот, и Ксатару внезапно охватило дикое пламя. Она спикировала на деревья, что росли на склоне горы, и мгновением позже взлетела обратно, удерживая в когтях двоих солдат. Поднявшись на головокружительную высоту, она отпустила их – объятые пламенем, они с криками рухнули вниз. Но Ксатара на этом не остановилась.

С воплем она пролетела вдоль края крепости, оставляя позади полыхающее оружие, веревки и людей. Сияя ярче солнца – Вероника даже прикрыла глаза руками, – Ксатара взлетала все выше и выше, прочь от замка. Куда же она? Вскоре она превратилась в точку на небе.

Глядя, как провожают ее взглядом защитники крепости, Вероника ощутила их угасающий боевой дух. Два феникса потеряны, остальные глухо и скорбно поют, в их голосах – грусть и отчаяние. Один из самцов оставил битву и воспарил над деревней, уныло закручивая спираль. Вероника поняла, что не знает, которая из самок отложила яйцо в вольере, но, наверное, это была Ксо, а скорбящий феникс – ее сын.

Вероника отвернулась. Принялась лихорадочно соображать: что теперь?

Снова вспомнились слова Тристана: «У тебя есть другие силы, ты знаешь».

Какие же? Чем поможет сильный анимаг, когда крепость в осаде?

И тут, словно отвечая на вопрос, в памяти всплыли другие слова Тристана: «Если уж фениксы решили биться… может, и остальные звери захотят?».

Сердце заколотилось в груди. Вероника быстро обернулась и позвала:

– Тристан!

Побежала к нему. Он в это время помогал Ронину вытряхивать из бочки камни и прочий мусор – прямо на головы лезущим вверх солдатам. Тяжело дыша, он оставил товарища завершать работу, а сам подошел к Веронике.

– Мы потеряли обеих, – сказал он, запуская грязную руку в волосы, оставляя на лбу разводы крови и копоти. В глазах у него горел дикий огонь, а руки дрожали не то от страха, не то от возбуждения.

– Знаю, – ответила Вероника, и тут над звуками сражения раздался оглушительный треск: часть ворот рухнула, взметнув облако дыма, и единственное, что теперь сдерживало солдат, было пламя да защитники, стреляющие в проем из луков и мечущие туда копья. Ворота обвалятся полностью – это был лишь вопрос времени.

– Тристан, – напомнила о себе Вероника. – У меня есть мысль, только… безрассудная.

Знакомая фраза заставила его сосредоточиться. Теперь он слушал ее внимательно.