– Поправится парень, – сказал Эрскен, отходя от Рекса и вытирая с рук дымящуюся кровь, от которой на пальцах оставались красные ожоги. – От раны и следа не останется, но сегодня Рекс уже не полетит.

Тристан не ответил, и Вероника, не в силах побороть себя, ощутила исходящие от него волны эмоций: головокружение, онемение. Без феникса он был потерян… как и ворота.

Ксепира мысленно окликнула Веронику, и та, задрав голову, увидела, как ее питомица нарезает круги над крепостью. Ксепира, с которой она так недавно воссоединилась. Ксепира, слишком юная, чтобы на ней летать, но не по возрасту крупная.

– Тристан, – позвала Вероника и подошла ближе, чуть развернула его к себе, чтобы не видел, как Эрскен возится с раной Рекса. Хотя он все равно, наверное, ощущал боль питомца. – Нет времени задерживаться тут. Рекс не поможет, зато это по силам Ксепире. Нам надо к воротам.

Вероника впервые с тех пор, как они вступили в бой, присмотрелась к нему: губа разбита, на щеке огромный синяк. Туника разодрана и в крови. Тристан слабо покачал головой и, убрав со лба мокрые от пота волосы, посмотрел по сторонам – словно искал иное решение.

Ксепира тем временем все настойчивее стучалась к ней в разум, и через мгновение Вероника увидела все ее глазами. Создала зеркало.

Огонь. Кровь. Вероника потерялась в сложном разуме питомицы и сверхъестественных ощущениях, но Ксепира направила ее сознание к воротам.

Под ударом солдатской секиры упал последний кусок горящего дерева, который некогда был створкой. Защитники и захватчики сошлась над грудой тел и оружия. В воздухе плотными клубами висел дым, свистели стрелы.

«Пора», – сказала мысленно Ксепира.

– Пора! – ахнув, повторила вслух Вероника и вернулась в свое тело, но Тристан снова замотал головой:

– Я же говорил, твоей жизнью я жертвовать не собираюсь. Ты же ни разу еще не летала на Ксепире. Пусть летит подмастерье. Я отправлю…

– Ворота пали, времени нет, – в отчаянии сказала Вероника и призвала Ксепиру, чтобы та приземлилась во дворе рядом с ней. Рекс издал тоскливое воркование, а Ксепира – ободряющий вой. Остальные три феникса все еще сражались: парили в вышине и пикировали на врага, – их соузники не смели отвлечься.

– Ты прав, – согласилась Вероника. – У меня опыта нет, зато есть у тебя. Идем.

– Вероника… – в отчаянии проговорил Тристан, взглянув на Ксепиру. Где-то в дальнем уголке его разума разгорелся страх перед огнем. Он только и ждал, чтобы его выпустили на волю, но Тристан поспешил задавить его.

– Либо вместе, либо я одна, – в голосе Вероники звенел металл. Империя и так забрала у нее родителей и бабушку. Больше она им ничего не отдаст. – Нельзя пускать солдат в поселок.