В конце концов она пришла в себя, быстро спрятала серебряную монету, пока не проснулись другие постояльцы, и с удвоенной силой принялась готовить завтрак. Подсознательно она надеялась, что повседневные хлопоты очень скоро вытеснят из ее сознания неуверенность и страх, рожденные визитом этого странного гостя.

Теперь, через много лет, Айтана знала наверняка, что он имел тогда в виду. Вернее, кого. Она чувствовала всем своим онемевшим телом сквозь закрытые глаза, как толпа безумных пронеслась мимо нее назад. Зеленая долина, повидавшая за несколько последних дней больше смертей, чем за всю свою долгую тихую вечность меж высоких гор, облегченно вздохнула.

Через несколько бесконечных минут Айтана все-таки решилась выбраться на берег. Она осторожно высунула голову из воды и долго вглядывалась в высокую траву. Убедившись, что никого поблизости нет, она медленно, стараясь не шуметь, подползла к берегу, волоча за собой по илистому дну тяжелый меч.

Оставив его лежать рядом с рекой (и не переставая надеяться, что его хозяин вернется за ним и, главное, за ней), Айтана медленно прошла сквозь заросли, раздвинула высокие стебли и с ужасом посмотрела туда, где еще несколько часов назад стоял лагерь легиона. Разрушение было полным, поле усеяно истерзанными трупами, а от поваленных палаток и разбитых телег в небо поднимался черный дым.

Наконец эмоции прорвались наружу. Все это время они оставались внутри по той лишь простой причине, что ей некогда было про них думать. Теперь Айтана бессильно опустилась на землю и тихо заплакала. Она оплакивала свое ушедшее детство и украденную юность, оплакивала своих родителей и друзей, оплакивала вновь утраченное чувство безопасности и веры в будущее, на несколько дней дарованное ей присутствием легиона, оплакивала их мир, который стоял на пороге конца, оплакивала себя в этом мире и свою неспособность на что-то повлиять и что-то изменить.

Когда Джад и его спасители вернулись за ней, она не заметила их приближения. Когда Джад обнял ее, она дернулась, пытаясь вырваться, и вскрикнула, прощаясь с жизнью. Когда поняла, что произошло, она крепко сжала Джада своими дрожащими руками и начала рыдать еще сильнее, больше не сдерживая себя.

Джад уловил в лесу какое-то движение и замер, прислушиваясь. Издалека до него донесся голос Пареса, и он про себя поблагодарил Алатфара, что Парес и Ралло все-таки вернулись: он не был уверен, сколько он еще смог бы изображать спокойствие перед Айтаной, притворяясь, что пытается развести огонь. Джад расслабился и чиркнул кремнем так, что хворост перед ним сразу загорелся.