Казалось, она вот-вот осенит себя знаком солнечного диска.

Я выразительно посмотрел на Валку, подсознательно все еще пытаясь изменить ее первоначальное впечатление обо мне.

– Они не демоны, мадам.

Женщина все-таки сделала ожидаемый жест, приложив соединенные большой и указательный палец ко лбу.

– Знаете, – продолжил я, – когда я был маленьким…

– Простите мою жену, мессир, – рассмеялась факционарий, перебивая меня. – Она очень набожна.

Я ответил женщинам своей самой ободряющей улыбкой, внезапно почувствовав себя крохотным, как биологический образец на предметном стекле.

– Уверен, мадам, что Империи необходима вся набожность, какая только возможна. – Я сделал аккуратный глоток сухого кандаренского вина. – Что же касается моих скромных способностей, я всегда рассматривал их как вклад на будущее.

– Что вы имеете в виду?

Бассандер сдвинулся к краю стула, чтобы лучше видеть меня, и что-то в этом движении подсказало мне, что он гораздо ближе к тем двадцати годам, на которые выглядит, чем к возможным ста или около того. Может быть, ему сорок? Мысленно я никак не мог назвать его иначе, чем «молодой лейтенант».

Я развел руками.

– Вряд ли мы будем воевать вечно, не так ли? – Я почти повторил вопрос, который некогда задал Адиз Фэн. – Когда война закончится, кто-то должен будет вести переговоры с ними.

Почувствовав, что жена факционария готова возразить с удвоенной набожностью, я поднял руку и добавил:

– Хотя бы для того, чтобы добиться их капитуляции.

– Капитуляции?

При звуке этого голоса у меня за спиной я понял, что женщина по ту сторону стола собиралась не спорить, а предупредить. Словно призрак, сгорбленный временем, Лигейя Вас поднялась с места в сверкающей, как Черная Земля, сутане, ее толстая седая коса была дважды обернута вокруг плеч. Она казалась отражением своего сына, синие глаза, заледеневшие, как далекие звезды, ничем не отличались от одного глаза Гиллиама. Откуда взялся его второй – черный, я так и не узнал, да и не очень интересовался этим. Те же самые черты, которые у него выглядели извращенной пародией на человека, в сморщенном лице великого приора приобрели отточенную завершенность, словно были высечены из мрамора.

– Нам не нужна их капитуляция. – Она обращалась с этими словами ко всем, сидевшим за столом, произнося их так громко, чтобы было слышно и графу Балиану, и лорду Лютору, в их удобных креслах с высокими спинками. – Сьельсины должны быть сметены с лица Галактики. Чтобы и следа от них не осталось.

Затем она целиком и полностью преобразилась в проповедницу:

– В Гимнах сказано: «Сойди во Тьму и обладай ею, и да склонится все сущее там перед твоей властью». И еще сказано: «Демонов не оставляй в живых».