– Кому? – не удержавшись, спросил я.

– Бассандеру Лину, – ответила Райне и начала излагать свой план.

Я хмуро смотрел себе под ноги, думая о высоком суровом офицере, который не желал видеть меня в Калагахе. Возможно, я выйду из этой переделки вовсе не победителем, как мне поначалу представлялось.

Когда все закончилось, Райне Смайт остановила меня в полумраке коридора, под витражом, изображавшим давнюю битву дома Матаро с норманскими колонистами. Яркие, как драгоценные камни, блики раскрашивали выложенный «елочкой» плиточный пол и глянцевые колонны, уходившие к сводчатому потолку.

– Не знаю, как вам это удалось, – сказала она, крепко вцепившись пальцами в мой бицепс, – но я уверена, что это вы отключили электричество.

Я ничего не ответил, только испуганно посмотрел на суровую, покрытую шрамами военачальницу.

– Можете прекращать этот фарс, Марло. Они не тронут вас – теперь вы мой.

Старая привычка заставила меня поднять голову, чтобы отыскать камеры наблюдения среди завитков и орнаментов палатинских рококо и барокко. Хоть мне и не удалось ничего найти, я прекрасно сознавал, что это не было похоже на поведение невинного человека.

Усмехнувшись, я сказал в ответ:

– Мне не нравятся пытки.

– Мне тоже, – призналась рыцарь-трибун и кивком подозвала своего ликтора, пожилого сэра Уильяма Кроссфлейна. – Но война требует трудных решений. И мне не нравится, когда мои солдаты играют в подобные игры. Я взяла вас к себе, но не потому, что вам так захотелось. А потому что вы мне нужны, и я уверена, что лейтенант Лин сумеет держать вас под строгим контролем.

Я хотел ответить, хотя и не знал, что тут можно сказать, но рыцарь-трибун еще не закончила:

– Тем не менее я считаю, что вы были правы. Вы сделали редкую вещь. Глупую, но редкую. Возможно, вам этого и не видно из здешних безопасных скал, но война длится слишком долго…

Она замолчала и затрясла головой, вероятно, чтобы отогнать какие-то видения.

– Вы хотели бы взять с собой кого-то еще? Кого я могу призвать на военную службу.

Я помедлил в нерешительности, поскольку мой очевидный выбор лежал за пределами возможностей рыцаря-трибуна:

– Я хотел бы поговорить с тавросианским ксенологом доктором Ондеррой.

– Она из другого государства, – возразила Смайт. – Я не могу нанять ее.

– Зато я могу, – ответил я, хотя и не вполне понимал, откуда знаю, что это возможно. – Если мы хотим изображать из себя федератов, то не должны все как один пахнуть легионами.