— Ты играешь… грязно… — стеснительно сказал он, пытаясь не смотреть на Драгона.

— Не мои проблемы, — хитро ответил капитан, картинно разведя руками. Не знаю, зачем Октавиан засунул себе в нос салфетки, но капитан это предвидел. Хитрый чертяка.

— Итак… Бой! — звякнул электронный гонг.

Драгон буквально сорвался с места и в миг оказался прямо над Секасом, нанеся сокрушительный удар ногой в голову. Противник с грохотом улетел в другой конец комнаты. Но тут же пришёл в норму и, быстро сократив дистанцию, начал наносить быстрые и хлёсткие удары. Но все они легко блокировались. В один момент Драгон просто схватил противника за руки и с силой перекинул через себя и было напрыгнул сверху, но тут же получил контрудар ногами в челюсть, который откинул капитана метра на два и дал Секасу время подняться.

— А ты не так прост, каким хочешь казаться… — довольным тоном сказал капитан, вставая и вытирая кровь в уголке губ.

— У меня есть очень веский резон быть серьёзным, — в тон Драгону ответил Секас. Но меня волновало немного другое — почему капитан дерётся на голой силе, натиске и силе адреналинового флёра? Почему не использует свои способности? Используй он хоть одну сотую тех сил, которые показал при драке с «Джаггернаутом», то от этого ехидного трансвестита не осталось бы и мокрого места. Надо будет спросить у него. А тем временем, пока я размышлял над этим, ситуация на ринге начала накаляться — Драгон наносил размашистые удары руками, от которых Секаса бросало из стороны в сторону. Секас же, в свою очередь, не без особого труда блокировал все выпады капитана, успевая наносить быстрые, но хлёсткие удары в область печени. Но капитан стоял и продолжал своё дело. Из его разбитых о металл протезов кулаков обильно сочилась кровь. Лицо было больше похоже на свирепую маску, которой он пытался устрашить противника. И похоже, у Секаса сдали нервы.

В один момент он поймал руку Драгона и, умело уйдя в захват, бросил его через плечо. Но капитан извернулся. Перехватил инициативу. И вот уже Секас распластался на ковре. Затем снова удар кулаком с прыжка. Но Секас увернулся в последний момент. Кулак капитана с хрустом костей прошил пол. Когда же капитан встал все увидели, что вместо его правой кисти, на шмате кожи висит бесформенный мешок с раздробленными костьми, он, не долго соображая, оторвал его и съел. Кого — то стошнило. Но сразу после этого акта самопоедания, на месте огрызка отросла новая кисть. Не удивительно.

— Мне порядком надоел этот бой, — голос капитана был до ужаса спокойным и холодным. Он что-то задумал. Он точно что-то задумал, иначе не затеял бы эту драку. Но что именно пришло в его хитроумною голову? — Я отлично размялся, благодаря тебе. А теперь пора браться за дело всерьёз. Нападай, — капитан встал в боевую стойку и… начал испускать ужасающую ауру смертельной опасности. Она буквально давила на нервы. Мельком взглянув на Секаса, я всё понял. Он проиграл. Он дрожал, как осиновый лист, не в силах пошевелиться. А капитан криво скалился, упиваясь бессилием противника. — Ну как хочешь… Крепче сожми зубы, зайка! — рявкнул капитан и в один миг, пройдя сквозь темпоральное искажение, оказался вплотную к Секасу, чем его сильно удивил и нанёс удар апперкотом со всей силы. Но удар прошёл в считанных миллиметрах от лица напуганного Октавиана. Мощный воздушный поток, спровоцированный ударом, растрепал длинные чёрные волосы трапа. Его взгляд потупился. Он, безвольной тряпичной куклой, упал на колени. Из глаз его потекли слёзы.