Не было ни ругательств, ни криков, ни проклятий. Мы все оказались в ловушке бесконечного насилия. Звенели мечи, друзья погибали, мокрый снег, падая, колол кожу.

Я отдал приказ и поэтому вел их за собой. Я не выказывал ни тени сомнения, потому что иначе дрогнули бы и мои люди. А если они дрогнут, мы все умрем.

Поэтому я убивал. Кровь лилась рекой, покрывая мои доспехи, кожу, маску, волосы, капая с липкой и скользкой рукояти меча. Я был самой Смертью, что господствует в этой бойне. Некоторые мои жертвы умирали мгновенно, не страдая, раньше, чем их тела коснулись земли.

Другие – мучились дольше.

Малодушно хотелось убивать незаметно, подкрадываясь сзади, чтобы не видеть их глаз. Но битва гораздо ужаснее. Тяжелее. Ожесточеннее. Я смотрел в лица людей, которых убивал, и, хотя шторм приглушал их стоны, каждая смерть, каждая рана, которая никогда не заживет, выжигала свой след в моей памяти.

Смерть вытеснила все. Дружбу, любовь, преданность. Светлые воспоминания об этих людях – их смех, выигранные пари, розыгрыши – ушли навсегда. Все, что я запомню, – это тьма и смерть.

Эннис плакал как ребенок на руках у Элен, когда его мать умерла полгода назад. Я переломил руками его шею точно прутик.

Леандр и его вечная безответная любовь к Элен. Мой клинок пронзил его словно птица – чистое небо. Легко. Без усилий.

Деметриус, который кричал в беспомощном гневе, когда Комендант забила до смерти его десятилетнего брата за побег. Он улыбался, когда увидел, что я иду к нему. Отбросив оружие, он принял острие моего лезвия как дар. Что видел Деметриус, когда свет померк в его глазах? Своего младшего брата, что ждал его на другом конце? Бесконечную мглу?

Резня продолжалась, и все это время мне не давал покоя ультиматум Каина. «Битва закончится, когда ты, Претендент Витуриус, победишь или будешь повержен лидером врагов». Я попытался найти Элен и поскорее закончить этот ужас, но она казалась неуловимой. Когда она наконец нашла меня, я чувствовал себя настолько изможденным, будто дрался несколько дней без предышки. Хотя на самом деле сражение длилось не дольше получаса.

– Элиас, – выкрикнула она, но ее голос звучал неуверенно.

Битва остановилась. Наши люди перестали атаковать друг друга. Туман рассеялся, позволяя им наблюдать за мною и Элен. Они подходили неспешно, собираясь рядом с нами полукругом, в котором зияли пустые места там, где должны были бы стоять те, кто сегодня погиб.

Мы с Элен встали лицом друг к другу, и хотел бы я иметь силу Пророков, чтобы узнать, о чем она думала. Ее коса выбилась и ниспадала на спину, в светлых волосах сверкали льдинки, их покрывала грязь и кровь. Ее грудь тяжело поднималась и опускалась. Я подумал, сколько же моих людей она убила. Ее кулак сжался на рукояти меча – предупреждение, которое, как она знала, я не пропущу.