– Но, скажем, если на Блэклиф нападут… – Мысли мчались галопом, когда я думала о словах Мэйзена. – Разве не Беккар будет обеспечивать… защиту?

Витуриус невесело усмехнулся.

– Беккар – защита Блэклифа? О, пусть моя мать никогда такое не услышит. В Блэклифе три тысячи курсантов, готовых к войне, Лайя. Некоторые еще юны, но даже такие, совсем зеленые, опасны. Школа не нуждается в защите, тем более в кучке скучающих наемников, развлекающихся ставками на тараканьих бегах.

Могла ли я неправильно услышать Мэйзена? Нет, он совершенно точно сказал, что Дарин находится в камере смертников в Беккаре и что эта тюрьма обеспечивает охрану Блэклифа. И все это сейчас опроверг Витуриус. Мэйзен заблуждался или солгал мне намеренно? Однажды я поверила ему, но подозрения Кухарки… и Кинана… и мои собственные тяжким грузом легли на сердце. Но зачем Мэйзену лгать? Где на самом деле Дарин? Он хотя бы жив?

Он жив. Должен быть. Я бы знала, если бы мой брат умер. Я бы это почувствовала.

– Я огорчил тебя, – сказал Витуриус. – Прости. Но если твой брат в Беккаре, его скоро выпустят. Там никого не держат дольше нескольких недель.

– Конечно, – я прочистила горло и постаралась скрыть замешательство. Маски улавливают запах лжи. Они чувствуют обман. Я должна вести себя нормально. – Наверное, это просто слухи.

Витуриус бросил на меня быстрый взгляд, и я задержала дыхание, думая, что он собирается продолжить свои расспросы. Но он лишь кивнул и поднес уже почищенные кожаные доспехи к огню, а затем повесил их на крюк, вбитый в стену. Так вот зачем эти крюки! Возможно, Витуриус и не обидит меня? Он спасал меня от смерти много раз. Зачем бы он это делал, если бы хотел причинить мне боль?

– Почему ты мне помог тогда? – выпалила я. – Внизу, в дюнах, после того, как Комендант порезала меня… и потом, на Лунном Фестивале… и в тот день, когда Маркус напал на меня… Каждый раз ты мог бы просто пройти мимо. Но почему ты этого не сделал?

Он посмотрел на меня задумчиво.

– В тот день, когда впервые увидел тебя, я позволил Маркусу сделать тебе больно за дверью кабинета Коменданта. После этого я чувствовал себя плохо и хотел искупить вину.

Я тихонько вскрикнула от удивления. Я даже не думала, что он заметил меня в тот день.

– И позже… на Лунном Фестивале… и затем, с Маркусом… – Он пожал плечами. – Моя мать убила бы тебя. Маркус – тоже. Я не мог просто позволить тебе умереть.

– Другие маски стояли бы и смотрели, как умирает книжник. А ты – нет.

– Мне не в радость, когда кто-то страдает. Может, поэтому я всегда ненавидел Блэклиф. Знаешь, я ведь собирался дезертировать. – Его улыбка была острой как клинок и такая же невеселая. – Я все распланировал. Я выкопал ход от этого камина к центру западной ветки туннеля. Единственный секретный ход во всем Блэклифе. Я начертил карту, собираясь использовать туннели, которые Империя считает заваленными или затопленными. Запасся едой, одеждой и самым необходимым. Я забрал свое наследство, чтобы купить то, что нужно в дороге. Я планировал бежать через земли кочевников и затем от Садха отправиться морем на юг. Я собирался стать свободным – от Коменданта, от Блэклифа, от Империи. Так глупо. Как будто я когда-нибудь смогу освободиться от этого места.