– Я ничего не знаю, – прохрипела я. – Я верна Империи. Я всегда была верна Империи.

«Не пытай моего отца», – хотелось мне добавить, но я заставила себя замолчать.

– Ваше Величество… – Голос моего отца на этот раз звучал настойчивее. – Как же наше соглашение?

Соглашение?

– Минуту, Отец, – пробурчал Маркус. – Я еще играю.

Он придвинулся ближе, затем на его лице появилось странное выражение – удивление и, возможно, раздражение. Он мотнул головой, словно лошадь, отгоняющая муху, и отступил.

– Освободите ее, – приказал он легионерам.

– Что это? – Я попыталась встать, но ноги подкосились. Отец поймал меня, не дав упасть, и закинул мою руку себе на плечи.

– Ты свободна и можешь идти. – Маркус не сводил с меня взгляда. – Отец Аквилла, жду вашего доклада завтра к десятичасовому колоколу. Вы знаете, где меня найти. Кровавый Сорокопут, ты придешь с ним. – Он медленно провел пальцем по кровоточащим ссадинам на моем лице, затем поднес палец ко рту и лизнул. В его глазах читалось вожделение. – У меня для тебя есть задание.

Потом он вышел, а вслед за ним Северянин и легионеры. Только когда шаги на лестнице, ведущей из подвала, стихли, я позволила себе уронить голову. Усталость, боль, подозрения истощили мои силы.

Но я не предала Элиаса. Я выдержала допрос.

– Пойдем, дочка. – Отец держал меня бережно, как младенца. – Я отведу тебя домой.

– Что ты ему за это пообещал? – спросила я. – Что ты ему должен за меня?

– Ничего важного. – Отец попытался подхватить меня, но я не позволила, лишь прикусила губу посильнее, чтобы выступила кровь. Пока мы шаг за шагом выбирались из подвала, я старалась думать только об этой боли и не обращать внимания на слабость в ногах и жжение в костях. Я – Кровавый Сорокопут Империи меченосцев. Я выйду отсюда на своих двоих.

– Что ты ему дал, отец? Деньги? Землю? Мы разорены?

– Нет, не деньги. Влияние. Он ведь плебей. У него нет ни клана, ни семьи, которые бы поддержали его.

– Кланы ополчились против него?

Отец кивнул.