— О май гад, оу, еее… — закряхтел пендосец.

Если бы он поднял голову, то увидел бы меня, висящего в распоре под потолком, словно гигантский черный паук. Так часто делал Джеки Чан в своих фильмах, видать, поэтому эта уловка пришла на ум в критическую минуту. В зубах у меня нож. Руки-ноги еще могут держать тело, так как отлично накачаны, но вот челюсти уже адски сводит. Надо было прикусить за ручку, а не за лезвие. Я почувствовал, как сталь противно поскрипывает по металлокерамике, миллиметр за миллиметром соскальзывая. Гребаный пендос, давай уже, сри быстрее, гад! Но тот, похоже, никуда не торопится. Включил фонарик, прикурил сигаретку и, развернув комикс, принялся со смешками и подпердываниями читать.

Эх, будь, что будет! Нет сил уже держать клинок. Я разжал зубы, готовясь обрушиться на засранца. Но добрый боевой ножик крутанулся в воздухе и вонзился по самую рукоятку в открытый мясистый затылок. Ништяк! Спрыгнув на пол, подхватил тело, чтоб не брякнулось на пол и не испачкалось в говне. У меня возникла идея. Убедившись, что других пендосов не видать, быстро избавил воина от шмоток и снаряги. Ударом ботинка разбил пшикающую рацию.

Спустя минуту я стал, как стопроцентный янкес из Кентукки или Алабамы. Сняв с предохранителя М-16, повесил на шею и короткими перебежками двинулся вглубь промзоны. Быстрей! Быстрей, пока амеры не хватились своего серуна.

До сторожки добрался без помех. Вот она, в ста метрах. В окнах горит свет. Но сквозь запотевшее стекло ничего не видать. Я на таком стреме после всех событий, что просидел несколько минут, внимательно наблюдая и стараясь понять, кто внутри. Егорыч с Пахомычем или противник? В конце концов, надоело ждать, да и подмерз малость. Пригнувшись, начал осторожно подкрадываться. Глаза неотрывно следят за домиком, уши сканируют обстановку на триста шестьдесят градусов. Я бдителен и собран, как никогда… но как? Как я пропустил неожиданный удар? Эта стала последняя мысль, перед тем, как провалиться в темную бездну.

Глава 64

Глава 64

Прикосновения… мягкие, приятные, нежные. Меня словно качают ленивые волны океана. Лена… как хорошо вернуться в Схрон… лежать на кровати, нихуя не делать… стоп! Какой Схрон? Я ведь должен спасти Вована! По кусочкам начали возвращаться воспоминания. Кандалакша, рыбзавод, Таня… потом я переоделся в пендоса… а потом. Бля, да меня же вырубили! Но кто это поглаживает мне голову? Что происходит?

Разлепил глаза, зрение сфокусировалось с большим трудом. А ведь на мне была каска… Первое, что увидел — грязный потолок, лампочка. Потом в поле зрения возникло лицо. Девичье. Довольно милое. На вид, правда, шестнадцать-семнадцать. Хотя, похрен, сейчас постапокалипсис, восемь лет не грозит. Бля, о чем ты вообще думаешь, Санек? Девушка внимательно разглядывала меня несколько секунд. Я попытался что-то сказать, но язык присох к небу, из горла вырвался бессвязный хрип. Личико исчезло. Все это не похоже на пендосский плен.