— Он очнулся, деда! — услышал я мелодичный, как переливы весеннего ручейка, голосок.
— Ох, йедрить-растудыть! Наконец-то! — Передо мной появилось обеспокоенная рожа Пахомыча.
— Та чево ему сделаецца? — засмеялся на заднем плане Егорыч. — Я ж говорил, башка-то у хлопца чугуниевая!
Слава яйцам, я среди своих! Кто еще, если не лихой старче, мог так зарядить? Опять, наверно, прикладом засандалил, приняв за амера. Когда ему надоест так шутить? Но что это за девка была? Во мне опять проснулась паранойя. Ну, а вдруг сдаст? После недавних приключений, я понял, что бабам лучше не доверять. Хотя, в принципе, всегда это знал… а была ли девка? Может, снова привиделось? В голове-то по-прежнему гудит, как в трансформаторной будке.
Собрав силы, рывком поднялся с койки. В глазах тут же помутнело, замелькали вспышки. Обхватив свой многострадальный череп, несколько минут приходил в себя.
— Воды дайте… — с трудом произнес я, когда немного полегчало.
— Мож, чево покрепче? — усмехнулся Егорыч.
Я посмотрел на него, но ничего не сказал.
— Машка, не стой, тащи воду! — прикрикнул Пахомыч.
Так, ее зовут, Маша… Блондинистая девушка в толстом свитере метнулась к бочке в углу, сняла крышку, зачерпнула. При этом, почти не спуская с меня глаз. Я даже приосанился. Оглядев с ног до головы, она протянула ковш. Прохладная вода окончательно привела в чувство.
— Спасибо тебе, — сказал я, улыбнувшись.
— Эх, Санек, ты на Машку-то не заглядывайси, она у меня боевая девка. Внучка. Только тронь! — погрозил Пахомыч.
— Да я чо, я ниче…
— Знаешь хоть, хто тебе шишак во лбе поставил?
— Ну, дедааа… — протянула Маша, закрывая ладошками лицо.
— Это она меня вырубила? — недоверчиво спросил я.
— Моя школа! — Егорыч, поправив усы, гордо выпятил грудь.
— Так он же был одет, как оккупант! — Похоже, она окончательно смутилась. — Я же не знала…
— Да то ерунда, — махнул ладонью лесничий. — А помнишь, Пахомыч, как в сорок четвертом полевую кухню восемнадцатого полка артиллерия потрепала? За танк приняли! Хех!
— Такую умору разве ж забудешь! — захохотал сторож.