— Любит наш народ, всякое гавно! — проорал Шнур.

— Всякое гавно, любит наш народ! — хором подпели зрители на танцполе.

Я поглядел на это все с умилением, словно машина времени закинула меня в доБПшный беззаботный период. Захотелось подобраться ближе к сцене, но Маша опять куда-то потащила.

— Ты куда?

— В бар!

Протолкнувшись к барной стойке, мы уселись на высокие табуреты.

— Не, я не буду, мне и так нормально, — покачал я головой.

— Зато я буду, — усмехнулась девушка.

Бармен уже наливает ей виски со льдом. Это хорошо, может, будет интересное продолжение вечера…

— Пошли поколбасимся? — предложил я, когда Маша приговорила первый стакан и заказала еще.

— Иди если хочешь, но мы ведь ждем Вована, а отсюда хорошо наблюдать за входом.

И то верно, я оценил ее догадливость.

На сцену, тем временем вышел забавный толстяк в майке. Народ приветственно загудел.

— О, смотри, это же Александр Адольфович Пузо! — воскликнул я.

— Он тоже будет петь?

— Конечно, Пузо тоже из группировки!

— Ну, у меня другие музыкальные предпочтения, — пожала Маша плечиком.

— Смотри, короче, — начал объяснять я, — Пузо и Серегу Шнурова ты уже знаешь. Вон тот чувак в очках и с бубном — это Севыч. Наверно, сегодня он тоже споет свой хит!

— Какой?

— Блин, Маша, ну ты деревня! Про ЗОЖ, конечно!