— Санек, еба! Нахой так орать? — прогремел голос десантуры. — Я чуть, блять, личину не отложил с твоёва хая, нах!

— Вы где?! — Можно сказать, я испытал непередаваемое облегчение, услышав знакомые матюки.

— Да фонарь, блядина, выключился! Чет нажал там, кажись, ептать. Ща, нах!

Свет резанул по глазам, как фары мудака с китайским ксеноном, хуярящего по ночной дороге вам навстречу. Не знаю, почему пришла такая ассоциация из другой оставшейся бесконечно далеко жизни. Оглядевшись еще раз, я побежал догонять товарищей.

— А где пиздюк? — удивился Вован.

— Сдриснул куда-то.

— Эх, а дед табачком хотел угоститься… — вздохнул Егорыч.

— Не боись, отец, пачан я отжал, епта! — хмыкнул ВДВ.

Вслед за старче, я тоже взял сигарету из протянутой пачки. Надеюсь, Вован не заметил, что пальцы мои слегонца дрожат?

— Что это замануха, сразу понял, нах, как щегла этого увидал, — прищурившись от дыма, сообщил Вован. — Чо-как терь дальше поступим, Санек?

Блять, в голове сплошная каша. Но сделав серьезное лицо, я сказал:

— У кого какие предложения?

— Наверхь выбираться надобно, — промолвил Егорыч.

— Да, только не забывайте, там сейчас бойня. Через тот люк вылезать опасно. Лучше поискать другой выход.

— Айда, нах! — Десантура поправил ремень автоматической винтовки, двинулся. Но в обратную сторону.

— Ты куда, Вован? — спросил я.

— А чо, епт?

— Мы ведь оттуда пришли.

— Надо, кароч, того малого сперва отыскать. Хуль, далеко он, всяко, не съебал. Без фонаря-то! Где ты его, нах, оставил?

— Нигде не оставлял, — буркнул я. — Он будто сквозь землю провалился, говорю же.