— Пошли! — Даня затушил окурок, испуганно посмотрев наверх.

Правильно, мне тоже не терпится убраться подальше. Но пацан не стал щелкать зажигалкой. Вместо этого выудил из-за пазухи фонарь! Вот, засранец, я ведь его спрашивал. Данный факт только усилил мою паранойю. О чем еще он умолчал? А если его послал Пахомыч? Да, скорей всего, так и есть. Тем хуже для него. Ох, как не терпится разделаться с гнусным старикашкой, главой теневого мира постъядерной Кандалакши.

Мощный сноп галогенового света разорвал сырую черноту.

— У пендосов. Спиздил, — похвастался Даня.

— Дай, нах! — Вован забрал адский прожектор и первым двинулся в коридор.

Егорыч поднялся самостоятельно. Эх, щас бы деду грамм сто, навел бы шороху! Хрен бы за ним угнались. Пригнувшись, мы пошлепали за малолетним негодяем в недра подземного мира. В другой довоенной жизни мне иногда попадались заметки о чуваках, которых хлебом не корми, дай только исследовать туннели и катакомбы. В основном, конечно, под Москвой. Вот уж не думал, что в таком небольшом заштатном городке настоящее раздолье для диггера! Иногда попадаются ответвления. Пацан ведет прямо, не сворачивая, как по компасу. Кто прокопал эти ходы и для чего? Может, в войну?

— Егорыч?

— Шо?

— Ты не знаешь, что это за тоннель?

Старик как-то странно посмотрел на меня, сказал:

— Дай-ка ты мне ружжо!

— Зачем?

— Как зачем? А ежели воевать прийдетси? Не положено деду без ружжа…

Я протянул ему одну из «эмок».

— Шо энто за приблуда така? Растудыть ее в колено! Шо за нехристь сделал? Руки бы поотрывать!

— Трофейное, отец! — подсказал Вован.

— Как называццо-то хоть?

— М-16, — блеснул знаниями я.

Неожиданно остановившись, десантура громогласно загоготал:

— Ебать, Санек, ты деревня, гыгыгы!