— Санек… — произнес металлическим голосом киборг, подняв искореженную башку.

— Стасян! Ты живой! — обрадовался я.

— Повреждения критические…

— Фигня! Починим! — присел рядом, понимая, что андроид прав.

— Не порадовать мне больше своих разведенных поклонниц… — Стас Михайлов крякнул, один глаз завращался, как спутник на орбите, под остатками кожи пробегают разряды.

— Даст ист фантастишь! — к нам приблизился Ульрих. — Фюрер быть не прав, русишен мочь делать наукен! Отдайтэ мне этот дас маханизмус!

— Это не механизм, это товарищ! — Я хмуро посмотрел на фрица. — Сможешь починить?

— Ваше наукен уходить много вперед… Ульрих не знать…

— Вот и не лезь, блин!

Пещера вдруг стала наполняться голосами. Чужими.

— Кого ви приводить?! — Ульрих завертел башкой в шлеме.

— Это пендосы, — ответил я, — ну, американцы.

— Шайссе! Янки! Жиды!

— Санек… дай пулемет! Я задержу их, насколько смогу… — речь Стаса становится все неестественней. — А вы… идите…

— А как же «не стреляю по внешним врагам»? — спросил я, вкладывая в его руки суровый MG.

— Программа сбита… критическая ситуация… теперь стреляю! — улыбнулся киборг остатками лицевых мышц.

— Нихт янки! Нихт жиды! Нихт капитулирррн! Всех убивайтен! — Ульрих опять включил свой свисток.

В глубине подземелийрадостно взвыли твари. Я схватил «Сайгу».

— Саша! — крикнула Лена.

Я обернулся. Девушка с трудом удерживает заваливающегося Егорыча, который, однако, крепко сжал трехлинейку. Блин, хреново деду, сквозь фуфайку снова пошла кровь.