— Придержи-ка, Сань! Ух, плять, крепко пруток засел! Агкх! Готово, хвала Вселенной, бля! Пили давай, потом в мой капюшон завернем! Похвастаешь пендосам, пусть думают, мол, грохнул Брахму, а мы тем временем…

Склоняюсь над мертвяком. «Если в башне поебень то, что ебень, что не ебень!» — играет в голове песенка Ленинграда…

Хлоп-хлоп, смена кадра.

Игриво пляшут языки пламени, сонливо щебечут поленья в камине.

— А я говорю, спецслужбы во всем виноваты! — Дима кашляет, раскуривая сигару, конечно, собственного производства.

— В чем же? — Тоже тяну дым. Но осторожно, мало ли с чем скрестил табак этот ботанический гений-самоучка.

— Во всей херне! В ядерной войне! Это точно ФСБ организовало ту бойню в Олимпийском, когда концерт давали для американской делегации! Что, не помнишь?

Качаю головой. Внутри черепа при этом крутится вихрь. Эдакое бодрящее торнадо.

— Я, видать, в Схрон свалил.

— В новостях, грят, теракт, теракт! В общем, важных пендосов тогда грохнули, да еще кучу народа! Сердце кровью обливалось, столько клиентов потерял сразу! Филя… Коля Басков…

Спаун пустил колечко. Дымный тороид устремился к потолку, медленно раздуваясь, будто ударная волна атомного взрыва.

— Госдеп, понятно, просто охренел с такого поворота! Представь, двое наставили пистолеты друг другу в лоб, а один возьми и плюнь в табло вот таким харчом! — Дима показал, каким именно, оставив на ковре кляксу слюней. — У кого-то нервишки не выдержали, понял?! Ракеты, пли! Понеслась душа в рай!

Я кивнул. Ругательства, доводы, рассуждения, матюки Димы неумолимо смело цветным вихрем. Перед глазами мелькают раскрашенные лица звезд эстрады, стразы нелепых костюмов, вспышки концертных стробоскопов. Из водоворота пошлятины, словно кичливая медуза, всплывает фигура Киркорова. Экзотические перья, узорчатые причиндалы сверкают безумной клумбой пафоса на голове артиста. Киркоров глядит по сторонам. Кругом выжженная поверхность. Поникшими монахами чернеют остатки жилых комплексов, бизнес-центров, телевышек. Мурашки тяжелой волной бегут по телу, ветер ядовитый, злой хлестко бьет в лицо. Губы певца корчит глумливая гримаса. Торжествует полный ликующей ненависти ко всему живому, трепещет, бьется, летит, над развалинами инфернальный нечеловеческий хохот…

Глава 58

Глава 58

Моя отвага, упорство и сила духа, воспитанные чтением постапокалипсических боевиков, чуть не испарились, когда открыл глаза. Прямо в лицо безжалостно смотрит вороненый ствол гранатомета. Ох, и олень я! Как можно потерять бдительность в логове врага? В этом мире больше нет союзников. Каждый гребет под себя, стремясь продлить существование, выжить, во что бы то ни стало. Слюна нервно провалилась в пищевод, я скосил глаза.