Я обернулся к друзьям. Что делать? Идти к Юрику за письменным приказом? Или вырубить туповатого бойца? В любом случае мешкать не стоило. Меня беспокоит Егорыч. Его морда раскраснелась, словно от натуги, а ноги притоптывают на месте. А вдруг ему станет плохо? Интересно, работает ли здесь больница?

Мои размышления прервались чертовски резким образом. Старый егерь с ревом пнул по водосточной трубе. Загремели куски льда внутри. Трехметровая сосуля, мирно висевшая под крышей, неожиданно сорвалась вниз. Меня спасла только отточенная за игрой в танки реакция.

— Егорыч! Чуть не убил, блин!

— А шо вы лясы точите? Уж мочи нет терпеть!

— А этому, похоже, кранты… — Валера с интересом уставился на пендоса. Льдина пробила насквозь черепушку, глубоко войдя в широкое тело. Не спасла даже хваленая тактическая каска.

— Ну что же ты, Егорыч? — вздохнул я. — Мочить команды не было.

— А? Шо? Да оно само упало!

Мы нашли ключи, отперли дверь. Труп охранника затащили внутрь, чтоб не беспокоились случайные прохожие. Валера пошоркал сапогом, закидав снегом кровавые брызги. Надеюсь, тут нет видеонаблюдения. Иначе весь план полетит в сраку, и придется прорываться с боем, перестрелкой и кучей трупов.

— Охренеть арсенал! — воскликнул Валера, едва я включил свет в помещении.

— Давайте порезче! Ищем наши стрелялки, пока не нагрянули!

— Сань, а можно я возьму «Баррет»? — Он снял с подставки знаменитую снайперскую винтовку.

— Ты, я смотрю, не очень патриотичен? — спросил я, распихивая по карманам противопехотные гранаты.

— При чем тут это? Просто нахрен мне теперь «Вепрь» с такой волыной?

— А патрон где брать будешь?

— Так вот же! Целый ящик!

— Ребяты!!! Хде сортир тута?! — прервал Егорыч. Он весь скорчился, придерживал сзади портки, не обращая абсолютно никакого внимания на стеллажи с образцами заокеанского стрелкового оружия.

— Не знаю! Потерпи, не до этого щас! Нет, стой! Что ты творишь?

Мы с Валерой поспешно отвернулись, Егорыч рванул крышку зеленого ящика с боеприпасами и, едва успев стянуть стеганые штаны, присел сверху. Никогда не слышал более чудовищных звуков. Валера тоже, судя по лицу. Дед покряхтывая от души, засопел и плевать на нас хотел. Даже прикурил парпиросу. Я зажмурился и чуть не бросился на пол, ведь воздух стал дьявольски взрывоопасен. Обошлось. Ладно, будем считать этот фекальный бенефис форсмажорным обстоятельством. С каждым, наверно, случалось подобное…

Пока старик вершил свое грязное дело, мы набивали рюкзаки и подсумки патронами, гранатами, минами. Отыскалась Сайга и верный револьвер. Сунул его за пояс. А вот и Егорычевская «Мосинка». Стволы аккуратно сложили и завернули в американский флаг, не стоит светить ими на улице. Чтобы не задохнуться от термоядерной запашины, пришлось надеть натовские противогазы. Заметно полегчало, хотя немного пощипывает глаза. Совесть практически не терзает за бесстыдный грабеж. В конце концов, мы просто берем свои вещи и то, что обещано. Ну, и плюс моральная компенсация за стресс. Я считаю это справедливым.