Вот только нос свернут на бок, на левой руке не хватает двух пальцев, правое ухо отсутствует… Хреново выглядит дед. Со всей силы вцепляюсь в руки Маришки и Анютки, держу, чтоб не бросились на помощь. Себя держу. Дернувшиеся вперед девчонки замерли в неподвижности.
— Пусти, Егор, — непослушными губами шепчет Анютка.
В мозгу вспыхивает понимание, что это действует кольцо, не пуская их в бой. Хитрый дед обманул меня, пока держу их, они стоят, стоит отпустить, и они освободятся. Вот таким образом он подстраховался, от моих необдуманных поступков. В мозгу проносится легкий шепот:
— Прости, внук… — и тишина.
На глаза наворачиваются слезы, шепчу:
— Нельзя, вас убьют.
— Пусти, — шепчет Маришка, — мы умрем с ним. Не прощу.
— Убьешь?
— Не смогу, — яростный блеск глаз, — ты слишком похож на него. Но не прощу.
— Не бойся, — чуть подтягиваю их к себе, две головки оказываются рядом. Шепчу так чтоб услышали обе: — Простишь, потому что я и парни пойдем следом за дедом. Вы освободитесь после моей смерти и добьете гада.
Пытаются вырваться, но не тут-то было. Думаю дед не пожалел сил для колечка. Я бы тоже не пожалел…
А на площади обстановка становилась все хуже, точнее была безнадежной. Викинг очередным ударом, припечатал предка мечом поперек груди, тот же отлетев на несколько метров и потеряв по дороге свою секиру упал на спину. Попытался подняться, но не смог, так и остался лежать, судорожно и прерывисто дыша.
Стискиваю руки девчонок, чтоб не дергались и вполголоса приказываю:
— Коршуны, приготовиться.
Парни отбрасывают в стороны такое привычное, но бесполезное оружие, достают ножи. Какое счастье, что здесь нет Аленки, они с Аглаей где-то внизу выясняют отношения. Не хотел бы я, чтоб она видела, как я умру. Смотрю на Руслана:
— Присмотришь за дамами? — киваю на отодвинутых в сторону Валькирий. — Молот и Балагур с тобой.
Лицо командира искривляет гримаса боли, как же тяжело ему сейчас, но находит в себе силы прошептать обескровленными губами:
— Я горжусь, что служил с вами.
— Прости, командир.
— Сделайте больше, чем можете.