— Уважаемые дамы и господа, — начал Караулов, — Ваше Превосходительство. Сегодня суд рассматривает дело «Российская империя и корона против Валерия Эдермессера, Ульрика Ожешко и Арсения Сапрыкина». Они обвиняются в попытке подрыва власти, подготовке государственного переворота, а господин Ожешко, будучи достопочтенным подданным Российской империи, в измене. Введите обвиняемых.

В зал зашли шестеро конвоиров, между которыми шли Эдермессер и Сапрыкин.

— Где Ожешко?! — спросил судья.

Моментально к нему подлетел один из помощников и что-то шепнул на ухо Фёдору Филипповичу. Судья удивился сказанному, откашлялся и встал.

— Мне только что доложили, что суд состоится только над господином Эдермессером и господином Сапрыкиным. Ульрик Ожешко покончил с собой сегодня утром.

В зале раздались возгласы и охи. Император сидел как ни в чём не бывало.

— К порядку! — призвал Караулов, — К порядку! Данное событие будет изучено позже. А сейчас приступим к сегодняшней повестке. Господа, — он обратился к подсудимым, — вы являетесь резидентами другого мира, однако, в виду состава преступления и его тяжести, вас передали под юрисдикцию Российской империи. Вас будут судить по законам Российском империи, здесь же будет исполнен приговор. Суд вызывает обвинение.

На протяжении полутора часов выступали люди, которых Матвей никогда не видел. Члены парламента, свидетели, о которых он и не подозревал, даже помощник императора лет двенадцати от роду, высказывались против обвиняемых. Матвею абсолютно не было жалко Эдермессера, но вот Арсений, который явился с повинной, хотя мог бы этого и не делать, благодаря которому выяснились ключевые моменты… Он не заслуживал такой участи. Молодой человек тихо сидел на скамье подсудимых, изредка потирая нос.

Когда подошла очередь защиты, оказалось, что выступать не кому. Матвея возмутило, что правосудие так однобоко смотрит на ситуацию. И он встал.

— Я прошу прощения! — громко крикнул он, — Если вы позволите, то со стороны защиты выступлю я.

Караулов приподнял бровь, а затем посмотрел на императора. Его Сиятельство с интересом наблюдал за Матвеем.

— Не надо! — шепнула Елизавета, но Матвей не послушал её и вышел к трибуне.

— Дамы и господа, господин судья, Ваше Величество. То, что пытался совершить Эдермессер — настоящее преступление. И не только у вас в мире. В нашем — это такое же преступление. Я не собираюсь оправдывать его действий и полностью поддержу ваше решение относительно его наказания. Но здесь сидит и другой человек. Если позволите — я расскажу о нём несколько слов. Арсений рос не в благополучной семье. Он никогда не гнался за деньгами, но когда заболела его мама, он вынужден был искать источник дохода. Скажите, что может соображать юнец в шестнадцать лет?