— Спасибо, приятель, — сказал Матвей телу Роберта, — прости.

Он убрал пистолет в джинсы за спину и спустился к Рыжему. Тот уже ожидал его в машине у входа в дом.

— Бар разрушен. — сказал Матвей и сел на пассажирское сиденье, — Моя квартира тоже. Где можно перекантоваться?

— У меня. — пожал плечами громила и завёл мотор.

— Я думал ты живёшь в баре.

— Ну… Скажем так: я не люблю гостей. И дома оставаться не люблю.

Квартира Рыжего оказалась в нескольких минутах езды от дома Роберта. Такое же серое здание, такой же подъезд, такой же внутренний двор. Внутри полный бардак, за который Рыжий даже не подумал извиняться. Куча шмоток и пустых банок из-под эля закрывали почти весь пол, а одинокая софа была в чём-то изгваздана.

— Чувствуй себя как дома. — буркнул громила, открывая холодильник, а потом добавил, — А ты знаешь, сегодня прекрасный день!

Матвей вопросительно посмотрел на Рыжего.

— Я б вообще стёр всех этих гнид.

Почему-то Матвея эти слова сильно задели.

— Скажи мне, — оперативник опустил голову и посмотрел на грязные ногти, — а ты не думал, что «МегаТех» тебя просто использует? Как и наши.

— Конечно, используют! — громко гаркнул громила и сделал смачный глоток воды, — Но благодаря им у меня есть еда и вода. И даже немного кредитов. Но это всё мелочи. У меня есть цель. И я к ней очень близок.

— А если тебя кинут?

— Кто?! — удивился Рыжий, — «МегаТех»? Ваши? Нет, брат, я им нужен. Я гарант того, что ты выполнишь свою работу. Тем более, мы почти всё сделали! Основные горлопаны «Нового века» либо мертвы, либо в больнице. Ты же, дорогой мой, выйдешь на связь с Елистратовым и замочишь его. Ну, или я замочу. Не важно. И всё. Тёпленькое место на верхнем уровне у меня в кармане.

Рыжий поставил бутылку воды на стол и начал постукивать по тыльной стороне ладони биомеханической руки.

— Что-то не так с контактами, зараза. — грустно подытожил он, — Не проходит сигнал в мозг. Иногда совершенно её не чувствую. Надо бы заняться вопросом, да деталей нормальных не достать. Здесь. А вот там…

— Ты же был с этими людьми столько времени. Неужели ты не чувствуешь жалости к Гипсу? Арти? К Роберту? Юле?..

— Чувствую, Матвей. Конечно, чувствую. И если бы был способ сделать всё иначе… — он выдохнул, — Но его нет. Ты знаешь это лучше меня. Ты же не сильно от меня отличаешься. Тебе приходится притворятся кем-то другим, чтобы достигать своих целей. А какие они эти цели?

— Это другое, Рыжий, — Матвей подошёл у замызганному окну, — это — моя работа. Я работаю и получаю за это деньги.