Это была его мама.

Её за руку держал Фёдоров-старший, а позади них в полном вооружении стояли несколько агентов СКВП. Ещё кто-то прятался за Евгением Николаевичем, но кто — Матвей не разглядел.

— Разве этого ты хочешь? — спросила мама, — Опусти камень, прошу тебя.

— М… ммм… м….ма….ма… — смог выдавить из себя остолбеневший Матвей.

Оперативник, что был под ним забыл о смертельной угрозе. Его появление матери удивило ничуть не меньше, чем дубликата.

— Не делай того, о чём ты потом пожалеешь. — сказала она, — Прошу тебя, сынок, не делай этого. И об этом прошу не только я.

Евгений Николаевич отстранился и Матвей увидел, кто прятался за ним. Хрупкая, дрожащая как осенний лист на сильном ветре, укутанная в пуховик, несмотря на то, что в Москве было лето, стояла Элина.

— Я очень вас прошу… — тихим, испуганным голосом сказала она, — не убивайте моего мужа.

Это был идеальный момент для манёвра и Матвей воспользовался им. Пока остолбеневший дубликат не мог поверить в происходящее, он выскользнул из-под него, промчался к одному из агентов и выхватил автомат. Дрожащими руками он направил его на дубликата.

— Это конец! — крикнул он. — Тебе пришёл конец!

— Нет! — возразил Евгений Николаевич, — Не стреляй!

Он встал между дубликатами и расставил руки, как бы сдерживая их от необдуманного действия.

— Есть возможность всё исправить. Переговоры. Вы, я и Елизавета, директор ИСПВ, как сторонний наблюдатель. Служба Матвея продолжит работу, но в рамках, которые мы утвердим вместе. СКВП продолжит жить своей прежней жизнью. Мы больше никогда не пересечёмся. Не стоит, прошу!

— Папа, какие переговоры? — спросил Матвей и сделал шаг в сторону, чтобы не задеть отца, — Он — сумасшедший! Он пытался убить меня несколько раз, а скольких он уже убил?! Мы не ведём переговоры с подобными ему!

Элина от страха закрыла глаза и уткнулась в маму Матвея. Сама мама явно не понимала, что происходит, но её сердце билось с такой силой, что вот-вот вырвется из груди. Агенты, все как один наставили своё оружие на дубликата.

— Мне кажется… — тихо начал Матвей, — Что я не принимаю решений. Иногда мне кажется, что всей моей жизнью управлял кто-то другой. А может этот кто-то управлял и твоей?

Мне больно.

Очень.

Мне больно от того, что я вижу как всё могло сложиться у меня, но не сложилось. Одно решение. Всего одно! Оно навсегда поменяло мою жизнь, но мне кажется, что оно не моё. Может я и правда схожу с ума. Может и правда так и должно быть. Ты добился многого, живёшь с любимым человеком… А я… А я оказался здесь. — он выпрямился и задрал голову к закрытому деревьями-кораллами небу, — А ведь где-то Матвей Фёдоров — известный музыкант. Где-то дипломат. Где-то уволен с любимой работы. Где-то очень сильно болен. Где-то бьётся за выживание. Где-то погиб. Где-то вообще никогда не рождался. Нас множество. Бесконечное множество. И в какой-то вселенной ты уничтожишь меня одним выстрелом, а в какой-то выпустишь себе пулю в лоб. Но в данный момент, в данную секунду произойдёт разлом. Очередной разрыв вселенной. Зависит ли это от тебя, или от кого-то свыше… Я не знаю. Но сейчас поворотный момент. Хочешь — стреляй. Верь в то, во что веришь. Что я — предатель, террорист, твоя плохая версия. Плевать. Или сохрани мне жизнь. И тогда мы сядем за стол переговоров. И надеюсь, достигнем компромисса.