Пятая плазменная пушка, установленная на башне, открыла огонь одновременно с остальными. Ее удары были менее эффектными, чем в ограниченном пространстве двора, но от этого они не были менее эффективными. Они превратили дикарей, атаковавших бастионы, в обугленные пни и горящие факелы. Покрытые слизью мардуканцы были особенно восприимчивы к ожогам, и огненная смерть, которую несла плазменная пушка, была для них высшим ужасом.

Горстка уцелевших с криками бросилась вниз с семиметровой стены, предпочитая сломанные кости или даже смерть — все, что угодно, — лишь бы избежать этой жадной раскаленной печи.

Панэ снова подошел к бойнице и выглянул на пространство перед цитаделью. Вся эта бойня внутри двора и на стенах оказалась невидима для большей части орды и воздействия на него не оказала, поскольку все внимание неприятеля было сконцентрировано на том, чтобы самим пробиться внутрь. Как капитан и ожидал, орда продолжала набиваться в цитадель, хотя и с несколько меньшей поспешностью.

— Прекратить огонь, — спокойно сказал он, и его лицо и голос были лишены какого бы то ни было выражения, когда он смотрел вниз на неописуемую кровавую баню.

Ни к чему уничтожать их полностью. Пока ни к чему.

— Отступи, старый дурак, — крикнул Пувин Эск. — Теперь ты нам веришь? Это смерть для клана!

— Великие цели требуют великих жертв, — сказал вождь клана. — Ты думаешь, раньше мы брали этот город без потерь?

— Нет, — резко ответил молодой вождь. — Мы потеряли всех воинов без какого бы то ни было смысла! Я увожу остатки своего клана в лагерь. Мы будем готовиться к тому, чтобы сдержать людей, когда они придут забрать наши рога. И пусть лесные демоны едят твою душу!

— Ты будешь изгнан, — спокойно сказал старейшина. — Трус. Тобой мы займемся после победы.

— Тогда сам отправляйся в этот ад, трус, — прошипел молодой мардуканец. — А потом приходи и расскажи мне о «победах»!

На Элеоноре О'Кейси были один из «лишних» шлемов и та же униформа, что и на морпехах, — но в отличие от них ее никогда не учили понимать оборванные сообщения по сети или военный жаргон, из которого они состояли. Большая часть несвязных слов, долетавших до ее приемника, были абсолютно загадочны (вроде «Танго на два-пятьдесят»), и для расшифровки ее программа-переводчик не была приспособлена, так что приходилось полагаться на то, что о чем-то действительно важном ей сообщат.

В данном случае, однако, единственным имевшимся в распоряжении источником информации был Поэртена. Что создавало свои проблемы.

— Что происходит? — спросила она оружейника. Она, Мацуги и три пилота сидели на груде коробок из-под боеприпасов посередине пещеры, которая образовала большую часть интерьера каземата. Штатские делили место с ранеными, доком Добреску, погонщиками и девятнадцатью нервными флар-та. Флар-та проявляли нервозность обычным для животных способом. Он был горячим и пахучим.