— Где нашел-то?

— В снегу откопал — отозвался я и добавил — Позднее подробней расскажу.

— Мудро — не стал спорить настоятель и затушил сигарету — Помощь нужна какая? И за медведя спасибо, Охотник.

— Да какой медведь — махнул я рукой и глянул в сторону ворот, где позабытая всеми лежала невеликая совсем тушка медвежонка.

— Для навара в похлебку — сойдет. А мы еще травкой подросшей бульон украсим, соли и перца добавим. Вещь!

— Рад радости вашей — поднялся я, отставляя стакан — Я сейчас тихонько исчезну. Сразу предупреждаю — не появлюсь как минимум следующие пару суток. Может и на вдвое больший срок пропаду. Переживать не стоит.

— Задумал все же ты что-то — вздохнул Тихон — Ох… не пропади, Охотник. И тебя жалко, но особливо жалко тех, кому ты оживление и надежду подарил. Вон гляди старики снова к мячу потянулись, а там бабки боччу твою осваивают, да все на поясницы жалуются.

— Пропадать не собираюсь — заверил я — Скоро вернусь. Под столом оставил странность одну.

— Какую?

— Килограмм пятнадцать соленого и перченого медвежьего сала с мясной прослойкой. Неудачный вроде как опыт Апостола, но опыт съедобный.

— Не пропадет! Письма к нему заберешь? — на столе появилась стопка аккуратно перевязанных сложенных листков.

— Конечно.

— Стало быть от него дальше двинешься.

— От него — не стал я отрицать — Повторюсь — переживать нечего. Вернусь.

— Вернешься! — Тихон прихлопнул ладонью по столу, заставив звякнуть стакан — Вернешься!

— Вернусь — повторил я, забирая конверты — Обязательно вернусь…

Глава 11

Глава 11

О чем думает человек бредущий по погруженному в сумрак бескрайнему снежному пространству?

Что за мысли его обуревают?