Все хорошо.

Как я себя чувствую?

Да просто отлично.

Скорей всего на ближайшие километры я тут один. Но при этом чувствую себя превосходно.

Свечи пусть горят. С ними действительно уютней… Внутри ворохнулся было потребовавший экономить жадный сиделец Гниловоз, но он быстро затих, сознавая, что его срок истек и пришло время более щедрого Охотника…

Сегодня я продвинулся маловато. Но это даже к лучшему — до отмеченной красным кругом точки не так уж и далеко. Сейчас я отдохну, посплю, затем перекушу и снова выдвинусь в путь. И, если все сложится не хуже, чем в предыдущий рывок, еще через пару-тройку часов я достигну цели…

Прикрыв глаза, я устроился в спальнике поудобней и затих, прислушиваясь к завыванию набирающей силу метели, что стремительно перерастала в свирепую морозную пургу. Поднимается буря…

В снежной норе я провел чуть меньше суток.

Засыпая и думая о буре, я даже не подозревал насколько точно описываю ближайшие грядущие события.

Не знаю, что там за циклон или антициклон вдруг вздумал налететь на наши обычно спокойные снежные территории, но воющий ветер был настолько силен, что я невольно охнул, получив сокрушительной силы толчок и едва сумев вернуться обратно в проход. В таком ветру человеку невозможно шагать. И уж точно не против свирепого воздушного потока.

Вторая беда — температура.

Не знаю на какое примерно количество градусов рухнула температура, но, если верить моим детским деревенским воспоминаниям и ощущениям, там минус сорок, может и еще холоднее. Вкупе с ужасающей силы ветром — смертельное сочетание.

Здраво оценив происходящее, я остался в берлоге, надеясь, что все вот-вот закончится. Но ждать пришлось долго… И томительней всего оказалось именно оно — ожидание. Я лежал в спальнике, смотрел на чуть оплывший и заблестевший свод берлоги и вспоминал, размышлял о былом, пытался заглянуть в будущее. Когда надоедало, то запаливал одинокую свечку и, улегшись к ней поближе, просматривал свои записи, дополнял их, вычеркивал ставшее неактуальным. Устав и от этого занятия, пробивал заметенные вентиляционные щели, торопливо прятался в мешок, гасил свечку и дремал. И так по кругу…

Ожидание…

Проклятое ожидание без какой-либо уверенности.

Ведь погода не вывешивает расписание. Не оповещает о начале и конце буранов. Здесь нет интернет прогнозов. Не отыщется здесь и бывалого коренного жителя, который, бросив небрежный взгляд из чума, уверенно заявит, что к полудню все уляжется — и не ошибется.

Я могу только терпеливо ждать.

И я жду.

А когда подкатывает нетерпение, я напоминаю себе, что при самом неудачном стечении обстоятельств я бы продолжал сейчас наматывать круги вокруг Столпа в качестве сидельца в летающей тюремной келье.