Взяв артефакт в руки, спригганка вновь поднесла его к глазам.
– Это ты говоришь со мной? Сообщаешь, кому принадлежишь, так?
Тайга собрала вещи, упаковав их как можно лучше. Серп и кинжал обрели прежнюю форму – все царапины и щербинки исчезли. Солнечный свет отражался от серебряных лезвий, которые стали тяжелее, чем она помнила.
– Спаси меня, Фрёйа, – промолвила жрица, глядя на клинки. – Помилуй меня, Фрейна.
Как только одинокий гуль пробрался мимо, хлюпая ногами по болоту, она вышла из каменного круга. Существо резко обернулось и зашипело, сжимая когти.
– Мы отыщем её, – пообещала Тайга, поднимая серебряные лезвия. Гуль бросился в её сторону, сверкая чёрными когтями. – Меня теперь ничто не остановит.
40. Хьелльрунн
40. Хьелльрунн
Хьелльрунн проводила дни в старой сторожевой башне всего в нескольких минутах ходьбы от храма. Госпожа Камалова выбрала здание, на вершину которого вела винтовая лестница. В первый день обучения бывшая Зоркая распахнула скрипучие ставни на последнем этаже, и они вместе насладились прекрасным видом на Дос-Хор.
– Я попросила Трину и некоторых из старших послушников приглядеть за младшими. Нам важно, чтобы никто не мешал.
На занятиях Хьелльрунн медитировала, развивая тем самым колдовское чутьё, или поднимала в воздух разбитые кирпичи. С тех пор как она прибыла в Дос-Хор, девушка впервые ощутила покой. Теперь она ясно мыслила, крепко спала, ела с аппетитом и с нетерпением ждала каждый новый день. Тишина башни стала бальзамом против гнева и разочарования и убежищем от суеты храма.
Однако мир не мог длиться долго.
На лестнице раздались шаги. В ту же секунду Хьелль открыла глаза и встревоженно взглянула на наставницу. Никто раньше не прерывал их тренировки.
– Успокойся, – велела госпожа Камалова, взывая к силам, чтобы узнать, кто вошёл в здание. – Это всего лишь Максим.
Совсем скоро в дверь постучали, и мальчик почти ввалился в комнату, тяжело дыша.
– Неужели опять работорговцы? – пробормотала бывшая Зоркая, с ворчанием поднимаясь на ноги.