– Нельзя её бросать, – вдруг сказал он, указывая на Фельгенхауэр, которая увечила, атаковала, калечила и превращала в камень вражеских солдат.

– Думаю, она сумеет за себя постоять, – пробормотала Кристофин, с растущим ужасом наблюдая за кровавой резнёй. – Пойдём, Стейнер!

Они побежали по тёмным помещениям, и лишь раскачивающийся фонарь в руках девушки освещал путь. Тени метались, как сумасшедшие, лишь запутывая ещё больше.

– Мы заблудились, – проворчала Кристофин.

– Туда! – Стейнер заметил вдалеке чёрную винтовую лестницу. Но затем увидел и силуэт, который стоял в тусклом свете на верхней ступени. – Это не Гор, – понял юноша. – Он не может находиться возле железной лестницы.

Когда они приблизились, фонарь высветил одеяние Зоркого и маску с девятью звёздами.

– Меня зовут отец Орлов, – спокойно представился член Синода. Он стоял на ступеньке, переплетя пальцы обеих рук. – Ты убил многих моих коллег на Владибогдане. А теперь ты сдашься.

– Стейнер… – Кристофин с ужасом обвела взглядом помещение: из-за ближайших книжных шкафов один за другим выходили имперцы.

– Фельгенхауэр, – прошептал под нос юноша. – Где же ты?

46. Кими

46. Кими

– Тайга! – Не успело имя сестры слететь с губ Тифа, как Велес скользнул и исчез в тоннеле, откуда секунду назад появилась спригганка.

– Что за Хель она творит? – завопила Марозволк, понимая, что жрица Фрёйи не сможет одолеть дракона.

– Стой! – Кими положила руку на плечо Тифа.

Ещё до появления Тайги в пещеру вошли трое гулей, которых Велес чуть не сбил с ног, когда стремглав метнулся к выходу. У одного из мертвецов не хватало руки, а ближайший повернулся и зашипел, сжимая чёрные когти. При жизни он был рослым мужчиной, и гуль стал его искажённым зеркальным отражением.

– Похоже, у нас проблемы, – прошептала Марозволк, прячась за жаровню.

– Но ведь я гостья! – напомнила Кими. – Гостья Велеса. Не станут же они…

– Мне кажется, им плевать. – Бывшая Зоркая принялась шептать заклинание, однако к всеобщему изумлению ничего не произошло.

Гуль зашипел ещё громче, а самый большой из них сделал шаг ближе.

– Я не обращаюсь! – воскликнула Марозволк. – Моя кожа! Колдовство не работает!