– И каково оно? Все так, как ты представлял? – спрашиваю я.

– Что – все?

– Занять трон отца.

– Нет, – говорит он после долгой паузы, взвешивая каждое слово. – Нет, все совсем не так, как я ожидал.

– Ты ведь хочешь, чтобы тебя ненавидели, правда? Поэтому ты убил моего дядю, хотя в этом не было никакого смысла. Поэтому позвонил мне. Хочешь ощутить свою важность. Прости, я не испытываю к тебе ненависти.

– Лжец!

– Это правда.

– Я убил Пакса, твоего отца, Лорна…

– Ты не вызываешь у меня ненависти, только жалость.

– Жалость? – отшатывается он.

– Ты – лорд-губернатор Марса, один из самых могущественных людей во Вселенной. С такой властью ты можешь делать все, что угодно. Но тебе этого мало, и так было всегда. Адриус, ведь ты не пытаешься что-то доказать своему отцу, мне, Виргинии, верховной правительнице. Всего-навсего желаешь убедиться в собственной значимости, потому что сломлен внутри и ненавидишь себя за это. Ты бы хотел родиться таким, как Клавдий или Виргиния. Хотел бы быть похожим на меня.

– На тебя?! – презрительно ухмыляется он. – На грязного алого?

– Я – не алый, – говорю ему я, показывая свои руки, на которых больше нет знаков.

– Ты даже не дорос до того, чтобы выбрать цвет, Дэрроу? Типа ты такой гомо сапиенс, случайно попавший в мир богов?

– Богов? – качаю головой я. – Нет, Адриус, ты – не бог. И даже не золотой. Ты просто человек, который считает, что титулы сделают его счастливым. Ты стремишься к высотам. Но на самом деле тебе просто хочется любви. Правда?

– Любовь – удел слабаков! – презрительно фыркает он. – Единственное, что нас с тобой роднит, Дэрроу, – это жажда первенства! Ты думаешь, что у меня слишком много амбиций, что я всегда буду хотеть чего-то большего, но посмотри в зеркало! Ты точно такой же! Посмотри и расскажи своим алым дружкам о себе! Я-то знаю, что после жизни с нами ты потерял себя, ведь тебе отчаянно хотелось стать золотым! Я понял все по твоим глазам еще в училище. Я видел это лихорадочное желание на Луне, когда предложил тебе править вместе, и позднее, когда ты ехал на триумфальной колеснице у подножия цитадели. Из-за этой жажды мы с тобой обречены на вечное одиночество!

Удар попадает точно в цель, и я испытываю тот самый бездонный страх, который поселила во мне тьма. Страх одиночества. Я боюсь, что мне никогда больше не суждено обрести любовь.

– Ты ошибаешься, брат. – Мустанг вдруг подходит ко мне, и Шакал делает шаг назад, увидев сестру. – У Дэрроу была жена. Семья, которую он любил. Ему не много было нужно для счастья. Ты же владел всем, чего только можно пожелать, однако страдал. Тебя сделала несчастным зависть, – произносит она, и я вижу, как мнимое спокойствие Шакала улетучивается на глазах. – Поэтому ты убил отца, Куинн, Пакса. Но это не игра, братец! Не один из твоих лабиринтов…