Единственное, что делает Йобу не абсолютно смертоносной, это медленная перезарядка. И как бы лихо самоходка ни крутилась на месте, по прямой она вряд ли поедет быстрее, чем способен разогнаться бульдозер.

Но должны быть хоть такие слабости у богини войны, любви и возмездия мужчинам; иначе никакой управы вовсе не найдешь на железную деву.

В том, что Йоба женского пола, не оставалось сомнений. При всей своей анекдотической нелепости, эта пушка Франкенштейна смотрелась вполне завершенной конструкцией; а самоходки, они девочки, если даже их зовут фердинандами и конденсаторами. Не спрашивайте, почему. У мальчиков нет ответа. Просто внимательно присмотритесь. И с танками сравните, которые все до единого мужики.

Леха поймал себя на том, что не понимает, нравится ему Йоба или скорее пугает, восхищает инженерными решениями или поражает тем, как она не развалилась от первого же выстрела, – или все сразу. Говоря по-простому, Леха обалдел. И не только от Йобы. Окончательно сбивало с толку зрелище в целом.

Мало кому выпадает сомнительная удача наблюдать такую галлюцинацию наяву.

Длинная-предлинная самоходка, нелепая до абсурда и зловеще прекрасная в своей несуразности; и ее свита, десятка два колесных дронов поддержки, ракетные и пушечные, милые симпатичные машинки, готовые развернуться в ордер боевого охранения.

И микроскопическая фигурка человека.

– Орудие Франкенштейна, – пробормотала Элис.

Леха чуть не выронил планшет от неожиданности.

– А это кто там дрыгается? И что она делает? Есть идеи?

– Великая Мать. Да какие идеи, понятно все…

Йоба стояла, едва заметно поджав ноги, чуть опустив ствол, будто принюхиваясь или присматриваясь к человеку перед собой. Это выглядело забавно и трогательно.

А крошечная фигурка отплясывала странный танец. Бредовые коленца, вполне достойные монстроузного создания, которому они адресованы. С такого расстояния трудно разобрать, какие именно па выделывает Вик, зато четко видно, как она замирает на долю секунды, будто ставя точку в конце движения.

– Флажковый семафор. Или пиктографический алфавит. Короче, пляшущие человечки. Остроумно. Расшифровать эту кодировку без ключа будет непросто. Она же, видишь, не дает сейчас каких-то прямых команд. Она программирует Йобу. Поди догадайся, на что именно.

Элис оторвалась от «бинокля».

– Что значит Йоба? И кто такая Великая Мать? И почему… – Она посмотрела назад, мимо Лехи. – Та-ак. Теперь еще и этот. Здесь, что, все сумасшедшие?

Леха оглянулся. И быстро развернулся на сто восемьдесят градусов. Опоздал, раньше надо было ловить картинку и звук. Он ведь уже с полминуты слышал некое странное завывание сзади. Ну хотя бы так.