В гардеробной графа царил идеальный порядок. Красивая светлая мебель, большие окна, мягкая кушетка на изящных ножках, ковры. Ничего необычного. Кроме мертвого тела на полу.

Дворецкий лежал рядом с большим комодом, в котором, судя по выдвинутым ящикам, располагались перчатки. Лежал на спине, широко раскинув руки и уставившись открытыми глазами в потолок.

— Никаких следов борьбы в помещении, — отметила Дана.

— Ран тоже не вижу, — добавляет барон, склонившись над телом.

— Окна закрыты, замки не повреждены, — сообщаю я, беглым взглядом осматривая все возможные пути проникновения потенциального преступника в покои графа. — Через камин исключено — решетка закрыта, и запор наброшен. А он отрывается только изнутри, руку сквозь неё не просунуть, — добавляю следом.

— Что-то не так… что-то не то… — бормочет в тревоге Дана. Ее взгляд скачет по стенам и потолку. Что ей там не понравилось? Она в дальнем от меня углу, рядом с дверью в спальню графа.

Дворецкий лежит прямо в том месте, где, по идее, должен переодеваться граф, судя по расположению козетки, комода и зеркала. Совпадение? Вряд ли…

Тревога Даны передается мне. Магичка — не кисейная барышня, и попусту не будет панику поднимать. Чую, дело пахнет жареным. На всякий случай подхожу к Дане поближе. Рука машинально тянется к мечу, хотя нет тут никакой угрозы — в покоях тихо, как на погосте.

— Да можешь ты не вертеться? — взвивается Дана. — Не двигайся! Не двигайтесь, барон! Здесь что-то не так…

Я так и замираю на половине шага. Ладно, пусть поработает. Магичка свое дело знает… Если тут есть какое-то колдовство, то Дана разберется.

Барон тоже распрямляется и замирает рядом с убитым.

Просто так стоять как истукан неинтересно, и я продолжаю шарить глазами по комнате.

Хорошие у графа покои, я бы тоже так жил — светло, уютно, тепло. И целая комната только под одежду. Даже зеркало с человеческий рост — я скользнул глазами по вычурной раме здоровенного зеркала, отметил про себя, что небольшая щетина придает мне зверский вид. И уже собрался изучать комнату дальше, как вдруг… увидел в отражении чудовищно распахнутые глаза барона — они были совершенно черны от невероятно расширившихся зрачков. Лицо барона выражало беспредельный ужас и застыло в немой маске.

Я стоял практически за его спиной и мог проследить направление взгляда. Именно в зеркало и глядел барон. Совершенно очевидно, что за таким красноречивым взглядом последует только одно — смерть. Что уж там мог разглядеть Эспин, не представляю, только я ничего такого не вижу. Может, это и не зеркало вовсе? Но рассуждать мне было недосуг. Я уже буквально слышал, как из горла барона рвется крик, с последним звуком которого из Эспина уйдет жизнь.