— Ее кто-то должен примерять до графа! Есть ли возможность найти среди придворных человека с такими же, как у графа Рино, размерами одежды, обуви?

И опять барон строчит за столом, время от времени о чём-то задумываясь. А я воображаю, как перчатка-убийца душит графа… Почему-то в серьезные моменты у меня иногда своеобразно проявляется внутреннее чувство юмора — наверное, это защитная реакция на стресс.

В конце концов, мы обсудили все возможные направления защиты и все мыслимые меры предосторожности. Нам предстояла нехилая работа по охране графа Рино, радовало только то, что огромная часть из нашего списка должна была выполняться людьми барона Эспина, а не нашими собственными силами.

— Ваша милость, — при прощании обратился к нему я. — Уверен, что это не последний удар. К счастью, развязка уже близко, нам надо продержаться всего несколько дней. В ваших силах — убедить графа Рино проявить максимальную осторожность в ближайшие дни — отказаться от публичных мероприятий, приема посетителей и выездов в свет. Если его сиятельство не будет бдителен, то все наши усилия могут оказаться напрасными.

— Я поговорю с графом, обещаю, — коротко кивнул мне барон.

Он озабоченно посмотрел на длинный список, надиктованный нашей магичкой, и нахмурился.

— Надеюсь, вы на эти дни переедете во дворец. Оба. Я распоряжусь о помещении для сна.

Видя наши открытые рты, барон пресекает непроизнесенные возражения:

— Это приказ. Отлучаться только с моего разрешения. Вы свободны.

20

20

Собираюсь, прикидывая, какие вещи мне потребуются в ближайшее время. Ковать, думаю, я теперь буду относительно нескоро, если вообще до этого очередь когда-нибудь дойдёт. Похоже, что все мои радужные мечтания относительно нормальной жизни кузнеца, накрылись медным тазом. Я даже явственно слышу его мелодичный звон!

Так — арбалет, наличный запас болтов, полный доспех, чай, не к бабке на блины направляемся.

И если кто-то наивно полагает, что ожидать штурма графского дворца в конном строю не следует, то прав он, разве что в отношении коней…

А котята распрыгались по полу, задорно пытаясь вытащить из колчана арбалетный болт. Они уже достаточно окрепли для того, чтобы самостоятельно бегать по дому. И ещё — у них обнаружилась интересная привычка. Залезут куда-нибудь повыше — и словно растворяются в воздухе. Лежат совершенно неподвижно, зорко следя за всеми перемещениями прочих обитателей по дому. Вообще ничем и никак не пошевелят, словно окаменевшие.

В прятки играют.

И достаточно успешно — их пятнистая шкурка как-то очень здорово сливается даже с мебелью! Казалось бы — здесь не лес и не густая трава, такой рисунок бесполезен. Фиг там… он, может, на ком-нибудь другом и не будет столь эффективным, а на этих крошках — так очень даже!