Эспин встаёт из-за стола. Опускает голову в поклоне.

— Слушаю вас…

Логар пододвигает к себе кресло, в которое тотчас же и опускается.

— Можете сесть, любезный Эспин — я не настолько формалист. И вы, моя дорогая… вон там стоит ещё одно кресло. Вам же, — поворачивается он ко мне, — я этого не предлагаю — тут больше нет кресел! Не станете же вы поднимать на ноги красивую девушку?

Ни себя, ни барона он, естественно, не упоминает…

— То есть, господин барон, если я правильно вас понял, вопрос лишь в отсутствии кресла?

Насколько я в курсе, сидеть тут однозначно нельзя лишь в присутствии короля — точно, как и у нас дома. Но и помимо этого есть, оказывается, нюансы…

Так, например, в присутствии графа Рино — это тоже позволено далеко не всем. Он — королевский наместник. Сесть можно только по его персональному разрешению

А вот рядом с прочими графами разрешено сидеть всем женщинам (дворянкам, естественно…) и мужчинам преклонного возраста. Правда, до такового тут мало кто доживает… а большинство тех, кто ухитрился это сделать, как-то вот не часто путешествуют — тем более, ко двору.

Аналогично и у баронов. Но те могут разрешать это всем прочим, в том числе — и простолюдинам. И это не будет считаться каким-то вопиющим нарушением. Всё же это не графский, и уж тем более — не королевский двор.

Но…

Все монахи (и я в данном случае) по факту у ж е не считаются простолюдинами — и никогда не считались. Тем паче, что среди них, вообще-то, частенько попадаются отпрыски весьма знатных родов.

Все они — вне сословного деления.

Понятное дело, что каких-то там о с о б ы х привилегий у них нет (или я, скорее всего, об этом просто не знаю), но и больших ограничений тоже не усматривается. Они вообще, как правило, всегда на ногах — когда вне монастыря. Довелось мне как-то побеседовать с тем самым дядькой, что графскую канцелярию возглавлял…

Мужик — умнейший! Начитанный и с цепкой памятью. Он мне много чего рассказал… и я постарался это запомнить. Кое-что даже и записал.

Подгибаю ноги — и опускаюсь прямо на пол.

— Да не оскорбит тебя хладный камень и мокрый песок, дабы мог ты перевести дух перед трудами своими…

— И это, — ухмыляется гость, — как я понимаю, тоже откуда-то из ваших наставлений?

— Нет, господин барон. Скорее уж — из ваших. Ибо, сие есть прямые слова Его величества короля Гонды Второго, обращенные к настоятелю монастыря ордена святого Майте Защитника. Тот устал после боя, в котором занимался врачеванием пострадавших и искал глазами скамью, чтобы передохнуть. Вот, тогда король это и произнёс… Любой монах — и я не исключение, всегда должен быть готов к трудам. А для этого ему требуются силы…