- Как ваше самочувствие, настроение? – выдавил из себя Кройнберг.

- Ах, знаете, что-то последнее время в груди колет, - Клавдия резко повернулась лицом к мужчине. – Позвольте я вам покажу.

Война. Здесь начинается граница, перейдя которую, он может потерять все. Это было страшнее облавы горцев-культистов, зажавших его отряд в узкой расщелине и поливая сверху огненными шарами. Ужаснее, чем бойня на границе с Восточным доменом, где некроманты поднимали полчища мертвецов, восстававших прямо из горячего песка пустыни, а каждый убитый вставал на сторону противника. Или, когда предатель Пожарский испепелил город, а они стояли в авангарде, сражаясь с полчищами огненных ифритов.

Теперь же ему противостояла жирная женская рука, покрытая черными волосками, заметными даже в ночи. Взять ее ладонь, значит самолично засунуть конечность в медвежий капкан или в пасть бешеного льва!

Но сейчас не было иного пути – он должен совершить дерзкий налет, заставив неприятеля думать, что тот столкнулся с превосходящими силами. Хитроумный полководец направляет кавалерию в лобовую, чтобы застигнуть вражескую пехоту врасплох.

Они должны просто взяться за руки, ничего больше!

Пальцы Клавдии сжались на руке Станислава, и она потянула его ладонь вверх, чтобы положить себе на грудь. Генерал попытался противостоять ей силой, но неожиданно понял, что женщина ничуть не слабее него.

Черт, он попал в ловушку! За спиной оборванных ополченцев скрывались превосходно обученные копейщики, мгновенно застопорив атаку конницы. Еще секунда и рука генерала ляжет на вершину грудей огра!

- Апчхи! – неожиданно чихает Кройнберги и вырывает руку, якобы чтобы достать платок.

Это был обманный маневр! Самопожертвование одного отряда кавалерии позволило двум другим ударить с левого фланга, сминая растерявшихся воинов.

Пара продолжает прогулку, минуя чернее стволы деревьев, развесивших густые ветви с хвоей. Генерала стало несколько зябко от ночной прохлады, и он застегнул плащ. Клавдия же шла в довольно коротком розовом платье, не обращая внимания на неудобную погоду.

- Вот, чудесное местечко! – воскликнула женщина, указывая рукой куда-то в темную чащу. – Давайте присядем, капитан, мои ноги так устали.

Сколько не напрягал зрение Кройнберг, кроме жутковатого леса ничего увидеть не смог. Клавдия прошла сквозь заросли дикой малины, сметая их со своего пути телом. Чуть дальше и правда оказалась небольшая, чистая полянка.

Клавдия извлекла из небольшого ридикюля толстый, шерстяной плед, бутылку вина, два бокала, свечи, сырную нарезку, копченый свиной окорок, три толстых белых свечи и небольшую подушку. Сноровисто соорудив любовное гнездышко, она легла на подушку и протянула генерала бокал с вином.