Этруско взял свитки и, обойдя стол, передал их в руки юстициария, затем так же не спеша вернулся на свое место. Конфлан бережно и нежно отложил один из свитков и аккуратно раскрутил другой. Лист был исписан прямым строгим шрифтом с резкими изломами и замысловатыми пересечениями линий.

— Дева Всемилостивая, — ахнул юстициарий, — я сотни раз видел этот почерк. Король. Собственной рукой. Без сомнения.

— Мы не можем, — вступил архиепископ, — именем Прощающего Грехи, я настаиваю на сожжении этих свитков. Тайна, которую король доверил скрипторию, должна была там и оставаться.

— Ваше Высокопреосвященство, — ответил Конфлан смиренно, но твердо, — мы не сделаем этого, ибо первая же строка, что я успел прочесть, гласит: «Для потомков моих, чтобы помнили, осудили, но простили, ибо я был прощен моей королевой».

Женуа хотел что-то сказать, но передумал и отступил на шаг, всем видом показывая согласие с юстициарием.

— Читайте уже, — послышался нетерпеливый голос.

Призрак склонился к Марку и шепнул:

— Прекратите бледнеть, государь, петля затягивается. Все идет так, как надо.

Слова Призрака подействовали: Марк откинулся на спинку и произнес:

— Чего уж там. Раз Небом было дозволено, чтобы они покинули тайное место, пусть даже лихостью и обманом. Читайте, мудрейший Конфлан.

Юстициарий облизал пересохшие губы и, подняв свиток перед собой, прочитал:

— Для потомков моих, чтобы помнили, осудили, но простили, ибо я был прощен моей королевой. Свершил я грех по глупости и в разуме, замутненном вином. Нарушил я святую заповедь Небесную, принудив к соитию молодую послушницу. Боль и мучение моей души оказались столь сильны, что я открылся данной мне Небом благоверной и поклялся пред святыми мощами Прощающего Грехи, что коли простит она меня, то будет заложена обитель во имя Святого Грегуара во искупление. Сие признание написано собственной моей рукой и будет первым свитком в скриптории аббатства. Свиток надлежит хранить тщательно, дабы потомки могли осудить меня, но не современники. Десятого апреля тысяча двести пятьдесят восьмого года от Восхождения. Король Лорент Первый.

Тягучая тишина заполняла зал, пока Конфлан сворачивал свиток и брал в руки другой.

— Рука королевы, — произнес он, развернув его подрагивающими пальцами. — Читаю. Для потомков моих, чтобы помнили, не осуждали и простили, ибо я простила. Муж мой свершил грех по глупости и в разуме, замутненном вином. Нарушил он заповедь святую Небесную, принудив к соитию молодую послушницу по имени Нара. Придя на коленях, просил он прощения и перед мощами Прощающего Грехи каялся в содеянном. И в знак прощения будет заложено женское аббатство во имя Святой Эллаики. Сие прощение написано собственной рукой и будет первым свитком в скриптории обители. Свиток надлежит хранить тщательно, дабы потомки не осудили мужа моего, Лорента Мно Первого. Десятого апреля тысяча двести пятьдесят восьмого года от Восхождения. Эна Мно Карберийская.