Вот только в этот день тренировка завершилась значительно раньше обычного. Неприятное предчувствие, зародившееся прошлым вечером, резко усилилось.

— Иди за мной, — приказал куратор, направившись к жилому домику архана.

Зиргрин последовал за наставником, который решительно пересек двор и вошел в неприметную подвальную дверь. Здесь, в достаточно обширном пространстве, уставленном различными приспособлениями, стояли два крепких раба «клетки», державших под руки заплаканную рабыню архана.

— Аса! — Зиргрин подался, чтобы отнять девушку у рабов, но тело неожиданно парализовало.

— На стол ее, — приказал куратор, не обращая никакого внимания на злое шипение своего подопечного.

Рабы с безразличием бездушных големов силой затолкали Асу на крестообразный пыточный стол, отработанными движениями застегнув на руках, ногах, шее и талии специальные ремни. Аса плакала, умоляла не делать этого, с мольбой смотрела на Зиргрина. А он даже пошевелиться не мог!

– Начнем с ног. Бери инструмент, — отпустив рабов, куратор кивнул на столик, на котором аккуратно были разложены разнообразные приспособления для пыток. Архан проследил за его взглядом, но даже не подумал пошевелиться. — Ну?

– Нет! – процедил он сквозь зубы, ощущая все нарастающее ментальное давление статусного заклинания «клетки».

– Отказываешься? Но ведь тебе это нравится. Разве я не прав?

— Только не Аса! Только не ее! – архан понимал, что ему не оставляют выбора. Но это же Аса! Человек, поддерживавший его во всем, единственное существо, которому он был небезразличен!

В этом все дело? Куратор прошлым вечером сказал, что он привязался к рабыне. Он не должен был? Но почему он не предупредил заранее!

— Тогда придется тебе помочь, — куратор взял под полный контроль тело Зиргрина.

Парень с отчаянием наблюдал, как его рука берет инструмент, похожий на скальпель, но только не с закругленным кончиком, а наоборот, заостренным. Он беспомощно смотрел, как его собственные руки, которые Аса много раз бинтовала после особенно тяжелых тренировок, делают первый надрез. Очень точный, очень аккуратный. А в ушах стоял умоляющий плач.

Она страдала. Зиргрин давно привык к таким крикам. Они даже доставляли ему удовольствие. Но только не ее крик.

Куратор руками Зиргрина вставил в надрез небольшой артефактный камешек, после чего стал зашивать рану. Артефакт постепенно будет разрастаться в ноге, причиняя муки, несравнимые даже с прижиганием углями. В этом магическом мире уровень умений доставлять боль превосходил самые смелые мечты инквизиции. Закончив с одной ногой, куратор приступил ко второй. Это было только начало. Легкая разминка.