— Оямыч.

Толя оглянулся.

— Спасибо за помощь.

— Не стоит благодарности. Разве ты не контролировал ситуацию?

— В общем-то контролировал, но ты появился в самый нужный момент. Мадам пол-Гиибели не знала, что у нас есть умертвие. Поэтому ее задача усложнилась. Ну, иди.

Такэда выбрался вслед за Дадхикраваном из дома. Огненный человек повернул к беседке, прятавшейся в глубине сада, протянул к ней руку, засиявшую ярче, и беседка провалилась сама в себя, образовав колодец-спуск в неведомые глубины здания.

— Подождите, Наблюдатель, я выведу ее.

Толя послушно остановился, пытаясь унять заколотившееся сердце. Вокруг было невероятно тихо, не пели птицы, не шелестел ветер в ветвях деревьев, будто кто-то выключил жизнь этого уголка природы, и тень зловещей фигуры демона, хозяина Гашшарвы, казалась материально весомой, придавливающей к земле, внушающей тревогу и неуверенность.

Дадхикраван появился через несколько минут, ведя за собой девушку. Это была Ксения и не Ксения. То есть физически девушка была копией художницы, но глаза ее были пусты и прозрачны, и Такэду она не узнала. Толя взял ее за руку и отпустил, проглотив разом все слова. Ксении Красновой здесь не было, в замке Гиибели хранилась лишь ее оболочка, жизнедеятельность которой поддерживалась искусственно, интеллект и душа отсутствовали. Рассыпана, вспомнился термин Никиты. Как зачарованный, Такэда не мог оторвать взгляда от лица Ксении, и собственная душа его корчилась в пламени любви и ненависти. Любви к подруге, выбравшей Сухова, и ненависти к демону, способному не только на великие деяния, но и, как оказалось, на мелкие страстишки, присущие человеку.

Очнулся Толя от прикосновения Никиты.

— Что будем делать, Оямович? Дай дельный совет.

— Видать, сильно ты ее задел…

— Кого? А-а… — На лицо Сухова легла тень, он прочитал недосказанную мысль инженера: «Сильно ты задел Гиибель, если она сотворила такое с твоей девушкой, решив отомстить». — Это не месть, Толя, она так живет.

— Тогда давай убираться отсюда.

— Куда?

— А разве твой… наш Путь закончен? У замка стоит жругр — бери и скачи из Гашшарвы.

— Легко сказать — бери, мы однажды уже пробовали.

— Теперь у тебя есть помощник помощней меня, а во-вторых, зачем использовать жругра в качестве коня? Пусть послужит просто тараном. Заставь его проломить стену хрона, а дальше мы пойдем сами.

Никита, онемев, долгие секунды смотрел на Такэду в изумлении, потом обнял, поцеловал в ухо и с нежностью сказал:

— Ты гений, Оямович! Что бы я без тебя делал!