На Вершинина все же надели наручники, но это было лучше «деревянного костюма». Бекк, идущий рядом, тихо спросил:

— Ты точно знаешь, кто убийца?

— Представления не имею, — беззаботно пожал тот плечами, и майор понял, что срочно нужен запасной план.

И еще он понял, что зря когда — то познакомился с этим человеком вообще. Лежал бы у себя в каюте, почитывал газетку. Вершинин? Кеско се Вершинин?[33]

По пути на палубу людям Ивандюкова в неурочный час попались несколько моряков, их бесцеремонно распихали по каютам.

Может, матросов поднять? Прикидывал Бекк. Так их по — быстрому перестреляют, пароход некому будет вести.

Убежать во время перехода не дали. Особенно бдил прапорщик Ерзаков, мстивший за срыв высадки.

— Я за тебя орден просрал! — зло сообщил он. — Дернешься, пристрелю.

— Сам не дернись! — пригрозил Бекк.

Он чувствовал дискомфорт, идущие впритык спецназовцы норовили затолкать его чугунными плечами и кулаками. Это сильно напоминало учебку в незапамятные времена, когда Бекк был «духом». Наиболее распоясавшихся вояк он в открытую отпихивал обеими руками, благо они оставались свободными, все оружие у него отобрали. Ну почти все.

В процессе выхода на верхнюю палубу Бекк сделал неприятное открытие. Конвоируемыми оказались они оба с Вершининым. Вояки взяли их в коробочку и на прицел. Хоть в международный суд в Казани подавай.

Под конвоем их привели на бак[34].

Аккурат перед пушкой, а сзади лишь фальшборт и свинцовые воды пролива. Солдаты мрачно кучковались у орудия. Где — то на задворках мелькнуло напряженное лицо Анжелики.

— Я переоценил силы, когда обещал ей помочь, — грустно усмехнулся Вершинин.

— Не тушуйся, боец, прорвёмся! — пообещал Бекк, а сам подумал: «Сейчас брезент на башку и айда за борт!».

Почуяв приближение самосуда, а также то, что кому — то придется за это отвечать, Ивандюков благоразумно отступил назад, к Анжелике. Посмотревшись в зеркальце, поправил усик и промурлыкал:

— Вам совершенно незачем на это смотреть!

Инициативу взял на себя Ерзаков. Вернее, он ее и не выпускал. Его сильно беспокоил неполученный орден.

— Ну что, следак! Наступил час Ч! Что ты там говорил, что убитый сам все расскажет? Так вот, он ничего не расскажет! Он мертв на 100 % и убил его ты!

В общем шуме Бекк едва расслышал обращенные к нему слова Вершинина: