12.

Настал такой момент, когда Вершинин застрял. Дернулся вперед. Держало крепко. Попытался назад — держало еще крепче.

Спокойно, без паники, сказал он себе. И в сильнейшем ужасе забился в узкой каменной кишке, застревая уже насмерть.

— Вальжан! Я застрял! — закричал он и не услышал ответа.

— Вальжан? Ты меня бросил? — обвинил он.

Не имея возможности обернуться, вытягивал ногу назад — нога нашаривала пустоту. Вершинин почувствовал леденящий ужас и понял, что сейчас у него остановится сердце. Много лет спустя диггеры найдут в норе закупоривший ход скелет.

Сзади раздалось знакомое пыхтение.

— Вальжан! Ты где был, гад?

— Да съел чего — то! Так что в следующий раз этой дорогой не пойдем!

— Следующий раз? — Вершинин затрясся в нервном смехе. — В следующий раз!

Затрясся и почувствовал, как бока сами повернулись нужным углом, и появилась свобода. Он снова мог ползти!

Кале. Франция.

Европейский он же серый суслик получил стресс, когда его нора начала рушиться. Он выскочил на воздух, вдали светились ночные огни Кале, и в панике заметался, не желая удаляться от привычной норы. Но удалиться пришлось.

Да и норы больше не было. Земля рушилась в разверзшийся колодец, а из него одновременно лезли две чумазые головы с забитыми землей глазами.

Бекк и Вершинин, помогая друг другу, выбрались из глубин холма и свет снаружи показался им таким нестерпимым, что они закрывали глаза руками.

Но снаружи была глубокая темень.